— Куплю для тебя крысоловку, — кричала она. — Катись, проваливай, бездельник. Пока я не прищемила тебе хвост.
Кот мирно смотрел на нее, а затем терся спиной о ее ноги. Жантом так хорошо видит эту сцену, что мог бы нарисовать ее. Взял блокнот и записал: «Крысоловка и кот». Имя кота он забыл. Какое–нибудь придумает, у автора есть на это право. Главное — ничего не упустить из этих мелких интимных подробностей, так хорошо окружающих фантастическими декорациями его пошлое существование. Ах да! Лишь бы этому детективу не удалось все опошлить.
«Решено, — подумал он. — Принимаюсь за дело сразу же. Мысленное воссоздание прошлого надо использовать сейчас же, не мешкая, и без прикрас. Поехали! В добрый час!»
Быстрым шагом он вернулся домой. Уже четыре часа. Он уже не замечает, как живет. Кое–как, как дикарь. Порой ему кажется, что его собственную волю подменяет чья–то другая. Об этой противоречивости существования надо поговорить с Бриюэном. В свою нору он вошел с чувством глубокого удовлетворения, остановился перед столом, повторил: «Принимаюсь», потом сказал еще: «Огонь с небес». Этого оказалось достаточно, чтобы убедиться, что погорячился он напрасно. Конечно, Рюффен прав. Все эти истории о самовозгораниях — просто досужие домыслы.
«Три страницы, — пообещал он себе. — Или четыре, и за работу. И больше не стану отвлекаться на эти бабушкины сказки».
Закурил сигарету, сознавая, что этот жест предвещает капитуляцию. Выдохнул большую струю дыма и вслух произнес: «Я все–таки совершенно свободен». Но еще не успев начать, он уже чувствует себя подавленным. Вот они, неоспоримые свидетельства… Мейбель Андренис, девятнадцати лет, загорелась как факел во время танца… Миссис Мэдж Найт прилюдно сгорела 23 декабря 1943 года. Это уже не предания далекой старины. В 1953 году миссис Эстер Дьюлин погибла от огня, сидя в своем кресле. И сколько других доказанных случаев, происшедших совсем недавно. В 1975 году, например, Кук в Майами, Були в Тенкербери, в отеле «Сван». Жертвами были вовсе не алкоголики, курильщики или толстяки, а женщины, девушки, вполне здоровые люди.
Резким движением Жантом захлопнул книгу. Итак. Это правда. Явление необъяснимо, но оно существует. И что же дальше… Этот работник, как его звали?.. Луи, Луи, как там дальше? Луи Патюрен. Этот малый, Луи, спал очень крепко. Он оказался застигнутым врасплох… Нет. Все произошло не так. Но именно здесь начинается непроницаемая зона, и, если ее потревожить, оттуда во все стороны до самых нервных окончаний извергнется головная боль, до конца не заглушенная и сейчас. Жантом снял телефонную трубку.
— Мириам… Это я… Я вас отвлекаю?
— Да.
— Вы не могли бы уделить мне пять минут?
— Нет.
— Три минуты?
— Бедный мой друг, как вы умеете отравлять существование. Давайте быстро.
Жантом взял обе книги и спустился по лестнице. Мириам восседала на стуле, как крестьянка на тракторе, и обрабатывала лежавший перед ней чистый лист бумаги.
— Я возвращаю вам книги, — сказал Жантом.
— И только ради этого вы меня побеспокоили? — Она пожала плечами, повернулась к нему вполоборота и спросила: — Ну и как, это то, что вам нужно? Вы ведь хотели что–нибудь из области фантастики… но только не говорите, что намеревались использовать в романе такую сомнительную тему, вы же утонченный элитарный автор. Колдовство, воду, чары, магию оставьте мне. Это ведь бабское дело, правда?
— Почему вдруг такая злоба? — вместо ответа спросил Жантом.
Мириам рассмеялась, запахнула пеньюар на пышной груди, взяла пачку «Голуаз». Продолжила она уже серьезным тоном профессионала:
— Ты прав, дорогуша Рене. В наши дни успех приносят только крайности. Мне достаточно прочитать вот эти откровения (она показала на пачку писем). Если в твоих рассказах нет наркотиков, постельных сцен, крови, но обрати внимание, делать это надо умело, со вкусом… с голубым цветком на куче дерьма, тогда что ж, тебе пора поискать другое занятие. Ты, может быть, получишь премию Французской Академии, но уж наверняка не удостоишься стать автором, чьи книги пользуются наибольшим спросом.
— Знаю, — отрезал Жантом. — И не имеет значения, что я намереваюсь делать. Но сама–то ты веришь в огонь с небес?
— Думаю, что да.
Она закурила сигарету и пустила через нос две длинные струи голубого дыма.
— Попробуй, — проговорила она. — Ты же лезешь из кожи вон.
Жантом бросил книги на край стола и вышел.
— Мог бы поблагодарить меня, — крикнула вдогонку Мириам. — Не буду больше такой доброй. Мужлан!