Сердце забилось чаще. Вот он. Старый, как мир, трюк. Не внутри, а снаружи. Так, что даже при полном выдвижении ящика ничего не видно.
Я аккуратно поддел ногтем край. Предмет отлип. Это была небольшая, потертая кожаная записная книжка, прилепленная к дереву комком жевательной резинки.
Я замер, прислушиваясь. Хриплое дыхание Гарольда не изменилось. Он все так же крепко спал.
Я сунул находку во внутренний карман пиджака, вставил ящик на место, стер пыль с поверхности комода краем рукава. Я действовал быстро, почти беззвучно.
Через минуту я уже был на кухне, у открытого окна. Еще мгновение — и я снаружи, осторожно прикрываю створку. Я шепотом проклинал себя за то, что не надел перчатки, но времени на это не было.
Я двинулся к своей машине быстрым, но не бегущим шагом, не оборачиваясь. Только сев за руль и запустив мотор, я позволил себе выдохнуть.
Я отъехал на пару кварталов, припарковался у старого дуба и только тогда, в свете уличного фонаря, достал свою находку.
Обложка была потертой, кожаной. Блокнот был небольшим, карманным. Я открыл его. Страницы исписаны аккуратным, убористым женским почерком.
Я начал читать, и мир вокруг перестал существовать. Дневник Лоретты оказался не просто записной книжкой — это была карта ее одержимости, хроника расследования, которое стоило ей жизни. Страницы были испещрены не только датами и фактами, но и эмоциями — страхом, гневом, отчаянием.
«3 сентября. Снова разговаривала с миссис Донован, экономкой в поместье Кроу. Она подтвердила — Джейн действительно была беременна. Эрик хотел жениться, но старик Кроу был против. Говорил что-то о "неподходящей партии" и "грязной крови". Какое лицемерие! Сам-то он откуда взялся?»
«10 сентября. Встретилась с той девушкой из художественной студии, подругой Джейн. Она сказала, что Джейн боялась кого-то. Кого-то важного. Говорила, что "они не дадут нам быть вместе". Думала, это про родителей Эрика, но теперь не уверена. Упоминала какого-то "доктора". Хейла?»
«12 октября. Виделась с Эриком сегодня в кафе. Бедный, наивный мальчик, он все еще верит, что Джейн его любила и просто сбежала, не попрощавшись. Не знает, что у нее был его ребенок… Не знает, что с ней сделали… Он сказал, что отец устроил ему сцену, когда узнал об их отношениях. Угрожал лишить наследства. Но Эрик стоял на своем. Говорит, в последний раз видел Джейн у доктора Хейла — она жаловалась на тошноту. Хейл сказал, что это обычное дело на ранних сроках. Ложь!»
На полях были карандашные пометки: "Кроу → Хейл? $$", "Эрик ничего не знает?", "Проверить клинику Хейла".
«15 октября. Разговор с доктором Хейлом. Напуганный кролик. Почему он так нервничал, когда я заговорила о Джейн? Словно испугался чего-то. Бледный стал, руки трясутся. Все время оглядывался, как будто боялся, что нас подслушают. Сказал, что Джейн была его пациенткой, но лишь однажды, по поводу мигрени. Врет! Когда я упомянула беременность, он вообще затрясся. Сказал, что ничего об этом не знает. Надо проверить его, покопаться в его делах… Слишком много денег у него для обычного городского врача. Новая машина, дорогие часы. Откуда?»
Она видела то же, что и я: страх и деньги. Где встречаются эти двое, всегда пахнет преступлением. Она начала копать в его направлении, и это было смертельной ошибкой.
«22 октября. Поговорила с отцом Донованом. Весь такой святой, но глаза бегают. Сказал, что Джейн исповедовалась ему незадолго до исчезновения. Боялась чего-то. Говорила о "великом грехе" и "спасении души". Донован отказался говорить подробности — тайна исповеди. Но почему-то мне кажется, он знает больше, чем говорит. Все они знают больше, чем говорят.»
«17 ноября. Лос-Анджелес дал ответы. Нашла кое-что в архивах городской библиотеки. Невероятно. Она с этим бандитом. Вместе. И ребёнок. Старая газетная вырезка из бульварной газетенки, еле нашла. 1948 год. Фотография плохого качества, но похоже. Она с ребенком на руках. Он стоит рядом, хмурый. Подпись: "Местная красавица и чикагский бизнесмен". Бизнесмен! Я знаю, кто он такой на самом деле. Мафия. И она... она ведь замужем с 1947 года. Ребенок...Всё объясняет. Почему он здесь? Почему всё это началось? Должна найти подтверждение, поговорить с ним… Если он вообще заговорит.»
Вот оно! Ключ ко всему. Не убийство Джейн, не коррупция. Это было личное. Старая, грязная тайна семьи Кроу. Лоретта держала в руках не фотографию — она держала в руках динамит, способный разнести вдребезги всю их идеальную жизнь. И они не могли этого допустить.