Я читал его страницу за страницей, погружаясь в темный, извилистый мир Гленвью, который открыла мне мертвая женщина. Джейн Уоллес. Талантливая, наивная, беременная от Эрика Кроу. Доктор Аллан Хейл. Напуганный, что-то скрывающий. Мистер Кроу-старший. Владелец всего и вся. Его сын Эрик. Влюбленный и слепой. И загадочный, зловещий Эллис, связанный с кем-то важным и каким-то ребенком. Это был сложный, запутанный пазл, и Лоретта сложила его почти полностью, заплатив за это жизнью. Не хватало нескольких деталей. Самых важных. Кто такой Эллис? Что за фотография? И главное — кто заставил кого «это сделать»?
Каждая запись была кусочком мозаики, которую она складывала, сама того не зная, что картина окажется смертельной. Ее наблюдения были дотошными: она отмечала номера машин, приезжавших к Торресу ночью, стоимость новых часов у Хейла, слишком частые визиты Блейка в банк Эдгарса. Она не просто искала Джейн — она вскрывала всю гнилую финансовую систему города, даже не осознавая этого до конца. Она фиксировала свои траты на бензин для слежки, чертила схемы встреч Эллиса с Кроу. Это был дневник одержимости, и каждая страница кричала об опасности, которой она себя подвергла.
Записи становились все более эмоциональными. Ее гнев и отчаяние проступали сквозь строчки. Она уже не просто искала правду — она жаждала справедливости. Или мести.
Игра изменилась. Теперь это была не просто навязчивая идея сестры. Теперь у меня были факты. Пусть и собранные любителем, но от этого не менее смертоносные. Лоретта была гениальным дилетантом. Она видела связи, которые профессиональный детектив мог бы упустить, закопавшись в процедурах. Она чувствовала город на вкус, на запах.
Я позвонил Марианне, сообщил, что берусь за дело и начинаю расследование и что у меня есть кое-какие зацепки. Что смерть Лоретты определенно не была случайной. Она плакала в трубку и благодарила меня, ее голос дрожал от облегчения и новой боли.
Я положил трубку, посмотрел на фотографию Лоретты. На снимке она была улыбающейся, жизнерадостной женщиной с умными, живыми глазами. Теперь эти глаза были закрыты навсегда. И я пообещал себе, что найду того, кто это сделал.
Я лег спать, но сон не шел. В голове крутились обрывки фраз, лица.
И тогда я услышал шорох у двери. Едва слышный скрежет.
Я замер, рука потянулась к браунингу. Бесшумно подошел к двери, прислушался. Ничего. Рывком открыл.
Коридор был пуст. Я посмотрел вниз. У порога лежал окурок и смятый листок.
Я поднял его, развернул.
На нем были напечатаны кривыми буквами три слова:
«УЕЗЖАЙ. ЗДЕСЬ ТОНУТ»
Я вернулся в номер, захлопнул дверь и закрыл на цепочку. Сердце бешено колотилось.
Игра началась. Первое предупреждение я получил. Следующее, я знал, будет написано не на бумаге.
Я подошел к столу, взял блокнот и вывел на чистой странице: «КТО ТАКОЙ ЭЛЛИС?».
Расследование начиналось.
Я начал конспектировать, выписывая имена, даты, связи.
Джейн Уоллес. Беременна. Исчезла. Последний раз у доктора Хейла.
Доктор Хейл. Напуган. Богатеет не по чину. Связан с Кроу финансово? Делал аборт Джейн? Убил ее целенаправленно?
Говард Кроу. Центр паутины. Финансы, власть. Прикрывает сына? Прикрывает жену?
Эвелин Кроу. Бывшая любовница гангстера? Общий ребенок? Мотив скрыть прошлое.
Артур Эллис. Тень из Чикаго. Силовой ресурс Кроу. Исполнитель.
Шериф Блейк. «Крыша». Получает деньги от Торреса (контрабанда), закрывает глаза на дела Хейла (наркотики), выполняет приказы Кроу.
Торрес. Логистика. Нелегалы. Утилизация тел? (Джейн).
Гарольд. Муж. Пьянь. Сломлен. Получил деньги за молчание и ложное алиби. Возможно, знает, кто пришел в дом.
Отец Донован. Возможный источник информации (исповедь Джейн, Лоретты). Возможно, тоже на содержании.
Вся система работала как отлаженный механизм. Кроу — мозг. Эллис — кулак. Блейк — щит. Хейл и Торрес — инструменты. И все они были повязаны деньгами и страхом. Лоретта увидела шестеренки этого механизма и решила, что может его остановить. Ее убрали, как занозу.
И теперь на ее месте был я.
Я потушил сигарету и снова взял в руки дневник. Последняя запись. Оборванная фраза. «...ищи...»
Ищи что? Ищи где? Она не успела дописать. Может, она собиралась написать «ищи у Хейла»? Или «ищи в банке»? Или «ищи на складе Торреса»? Я закрыл глаза, пытаясь представить ее последние минуты. Она писала, торопилась, боялась. Услышала шаги? Стук в дверь? Она бросилась прятать дневник в тайник, который я нашел...