Я увидел лужайку перед особняком в стиле Тюдоров — ухоженную, изумрудно-зеленую, с беседкой, увитой плющом. И двух мужчин, стоявших у мраморного фонтана, из которого струилась вода, розовая в свете заходящего солнца. Доктор Хейл и другой мужчина — высокий, подтянутый, с седыми висками и властным, жестким лицом, высеченным из гранита. Мистер Кроу. Они о чем-то разговаривали. Хейл жестикулировал, его поза была напряженной, почти умоляющей. Он выглядел мелко и жалко рядом с этим монументом из плоти и костюма от-кутюр. Кроу слушал его, не двигаясь, его лицо было непроницаемой маской. Затем он что-то сказал, отчеканивая каждое слово. Хейл замолк, его плечи опустились. Затем он, словно исполняя приказ, достал из внутреннего кармана пиджака толстый конверт и протянул его Кроу. Тот взял его, не глядя, не проверяя содержимое, сунул в карман брюк, кивнул и, развернувшись на каблуках, ушел в дом, не оглянувшись. Хейл постоял еще минуту, потер лицо ладонью, и на его плечи будто взвалили невидимый мешок с цементом. Он побрел к своей машине, старея и сгорбившись.
Я опустил бинокль. В горле стоял горький привкус. Итак, связь была налицо. Хейл платит Кроу. Но за что? За защиту своего наркобизнеса? За молчание о том, что случилось с Джейн Уоллес? Или Кроу был тем самым «Он», который «заставил его это сделать»? Догадки кружились в голове, как осенние листья, но ни одна не хотела ложиться на землю фактом. Мне нужны были доказательства. Нужно было найти слабое звено в этой блестящей, отполированной цепи.
***
Я решил нажать на банкира. Тот, кто вращает деньги, всегда знает больше всех. Он — аорта системы. Мистер Эдгарс.
Банк «Гленвью Траст» был таким же импозантным и бездушным, как и кабинет Хейла. Мрамор, латунь, тихий, благоговейный шепот клиентов. Меня провели в кабинет Эдгарса — просторный зал с панорамным окном, из которого открывался вид на весь город, как на шахматную доску. Сам Эдгарс был человеком с лицом бухгалтера — невыразительным, подслеповатым — и глазами голодного хорька. Он не предложил мне сесть.
— Мистер Келлер? Чем обязан? — его голос был сухим, без эмоций, как скрип переворачиваемой страницы в гроссбухе.
— Расследую дело об исчезновении Джейн Уоллес, — сказал я, упираясь руками в его идеально чистый стол. — Есть информация, что она была связана с семьей Кроу. Мне нужно понять ее финансовое положение. Может, у нее был счет в вашем банке? Может, были переводы?
Эдгарс холодно улыбнулся, его глаза сузились до щелочек. — Мистер Келлер, вы же понимаете, что я не могу разглашать информацию о клиентах. Банковская тайна. Это не просто правило, это священный принцип.
— Даже если клиентка пропала без вести? Даже если есть подозрение в преступлении? Шериф Блейк, я уверен, мог бы сделать официальный запрос.
— Особенно тогда. Без официального запроса, заверенного печатью и подписью окружного прокурора, — ни-ни. — Он сложил пальцы домиком, его ногти были идеально подстрижены и отполированы. — И, если честно, я бы не советовал вам совать нос в дела мистера Кроу. Он очень уважаемый человек в нашем городе. Его репутация безупречна. А репутация — это все, что у нас есть.
— Как и ваша, я уверен, — сказал я. Мой взгляд упал на его руку, лежавшую на столе. На запястье банкира были те же самые золотые «Patek Philippe», что и у Хейла. Та же модель. Слишком большое, кричащее совпадение для маленького городка. Два паука в одной банке, носящие одинаковые часы. — Почему у вас и у доктора Хейла одинаковые золотые часы? Это такой корпоративный стиль в Гленвью?
Эдгарс заметил мой взгляд и быстро, почти судорожно, убрал руку под стол. — На этом, я полагаю, наш разговор окончен. Доброго дня, мистер Келлер. И помните мой совет.
Я вышел, не сказав больше ни слова. Воздух в банке показался мне таким же спертым и отработанным, как и в кабинете Хейла. В голове складывалась картина. Хейл, Кроу, Эдгарс. Они были связаны. Деньги, часы, молчание… Все они были частью одной системы. Кролик, паук и питон. Системы, которая покрывала темные дела и устраняла тех, кто вставал у нее на пути. Лоретта встала на пути. И теперь ее не было.
Я позвонил своему знакомому, который работал в налоговом ведомстве штата, и задал вопрос о Кроу. Он обещал перезвонить в мотель позже.
***
Вечером, когда я возвращался в свой мотель по темной, плохо освещенной дороге, ведущей из города, в зеркале заднего вида возникли фары. Они появились внезапно, из ниоткуда, и приближались слишком быстро. Слишком настойчиво. Слишком целенаправленно.