— А Хейл? Он что, просто согласился на это?
— Кроу его прижал. У него был компромат на него. На его… побочный бизнес. И он пригрозил разрушить его карьеру, если тот проговорится. А Эллис… Эллис просто посмотрел на него, и Хейл сдался. Кроме того, Хейл лишился бы лицензии. И это – в лучшем случае. А то, сел бы за непредумышленное убийство.
Я кивнул. Все сходилось. Хейл — слабак, попавший в лапы к хищникам.
— А Лоретта? Кто убил ее? Эллис?
Блейк помолчал, потом покачал головой.
— Эллис только запугивал. Он профессионал, без острой необходимости не убивает. Он приходил к ней, требовал отдать то, что она нашла. Она отказалась. Потом… очевидно, Кроу отдал приказ. Но исполнил не Эллис.
— Кто? — мои пальцы впились в спинку стула.
— Я не знаю точно. Не Эллис. Кто-то другой. Я узнал об этом после.
Он лгал. Я видел это по его глазам. Он знал. Но выбить это из него сейчас было невозможно.
— Хорошо, — сказал я. — Пока достаточно. Но это только начало, Блейк. Вы теперь на моей стороне. Помните об этом.
***
Я повернулся и вышел из кабинета, оставив его сидеть в одиночестве с его страхом и копиями писем на столе. Я вышел на улицу, и холодный ночной воздух обжег легкие. Первый раунд был за мной. Но я знал, что это ненадолго. Блейк не сдастся так просто. Он побежит к Эллису или к Кроу. И тогда на меня обрушится вся мощь их машины.
Но у меня был план. Следующая остановка — доктор Хейл. Самый слабый из них. И самый напуганный.
Его дом был темным. Я подошел к заднему входу — кабинету, где мы виделись днем. Свет внутри горел. Я постучал в стекло.
Через минуту щелкнул замок, и дверь приоткрылась. Хейл стоял на пороге, в мятом халате, с красными, опухшими глазами. От него пахло виски и отчаянием.
— Келлер? — прошептал он. — Что вы…? Как вы смеете…?
— Нам нужно поговорить, доктор, — я прошел внутрь, не дожидаясь приглашения. — О Джейн Уоллес. И о том, что случилось на вашем операционном столе.
Он отшатнулся, будто я ударил его.
— Вон! Сию же минуту! Иначе я вызову полицию!
— Шериф Блейк уже в курсе, — я сел в его дорогое кожаное кресло. — Мы только что мило побеседовали. Он мне все рассказал. Как вы делали аборт девушке по приказу Кроу. Как она умерла от кровотечения. Как вы позвонили Кроу, и он прислал Торреса и Эллиса, чтобы убрать тело. Вы ведь не думали, что он будет хранить вашу тайну вечно?
Лицо Хейла стало абсолютно белым. Он схватился за спинку стула, чтобы не упасть.
— Нет… это неправда… он не мог…
— Он мог. И сделал. Он сдал вас, доктор. Чтобы спасти свою шкуру. Как и вы когда-то сдали Джейн Уоллес.
— Я не сдавал ее! — он закричал, и в его голосе была истерика. — Я пытался помочь! Она сама пришла ко мне! Умоляла помочь! У нее была сильная тошнота. А потом… потом Кроу пришел. Сказал, что я должен это сделать. Что иначе он уничтожит меня! А тот… тот монстр, Эллис, стоял рядом и молчал! И я… я испугался! Я сделал ей укол седативного. Я сделал это! Я случайно задел артерию. Не смог остановить кровотечение. И она умерла! Она умерла у меня на руках!
Он разрыдался, рыдания сотрясали его тщедушное тело. Он был на грани срыва.
— А Лоретта? — спросил я безжалостно. — Вы и ее убили? Чтобы скрыть правду?
— Нет! Клянусь Богом, нет! — он упал на колени. — Она приходила ко мне и задавала вопросы. Я только… я только предупредил Кроу, что она что-то знает. Что она копает. Я думал, он просто напугает ее! Я не знал, что он… что они…
Внезапно дверь в кабинет распахнулась. На пороге стоял Эллис. Он был без пальто, в одном жилете, и в руке у него был пистолет с длинным, уродливым глушителем. Его лицо было каменной маской.
— Доктор, вы слишком много говорите, — произнес он своим скрипучим голосом. — И слишком громко.
Хейл вскрикнул, пополз от него по полу, как испуганный таракан, задевая ногой дорогой ковер.
Он стоял в дверях, заполняя собой все пространство. Пистолет с глушителем в его руке смотрел на меня бездонным, черным глазом. Воздух в кабинете застыл, пропитанный запахом страха Хейла, дорогого виски и пороховых газов из этого черного глаза ствола.
Эллис перевел взгляд на меня. Его глаза были пустыми, как у акулы, в них не было ни гнева, ни ненависти — только холодная, профессиональная оценка угрозы.
— И ты тоже, Келлер. Я предупреждал тебя. Уезжай. Твое упрямство будет стоить тебе дорого. Стоило бы жизни здесь и сейчас, если бы я не считал свинство в кабинете уважаемого доктора дурным тоном.
Я медленно поднял руки, но не вверх, а в стороны, показывая, что я не вооружен и не собираюсь нападать. Сердце колотилось где-то в горле, но разум работал с пронзительной, ледяной ясностью. Он не станет стрелять здесь. Не сейчас. Он блефует. Как и я.