А как еще? Что она себе такое надумала? Сама себя заранее приговорила к тому самому классическому варианту отношений меж начальником и секретаршей? Да как ей не стыдно вообще…
Стыдно. Ужасно стыдно. Но что делать, если он, этот начальник… Если он так ей понравился! Оттого и сидела на собеседовании, как дурочка с переулочка, краснела от каждого слова и глаз на него не могла поднять. Никогда с ней не случалось такого казуса, всегда была смелой и открытой… Да как он ее на работу взял, такую неуклюжую?
– Ой, ой… – недоверчиво глянула на нее подруга Ульяна, когда рассказала ей вечером о своих переживаниях, – я вся такая внезапная, такая противоречивая вся… Да ты просто влюбилась в него, так и скажи! Взяла и с первого взгляда влюбилась! Он ведь не очень старый, надеюсь?
– Совсем не старый! Он такой… Он… Сама не знаю, какой!
– Ну сколько ему лет хотя бы?
– Да лет сорок…
– Он высокий? Красивый? Спортом занимается?
– Не очень высокий… И не сказать, чтобы сильно красивый… И про спорт ничего не могу сказать. Он же в костюме был, кубики на прессе мне не показывал.
– А вот что влюбилась тогда?
– Ну не в кубики же, Уль… Понимаешь, он просто человек такой… Вроде очень серьезный и в то же время такой обаятельный… Он говорит что-то, а мне улыбаться хочется. И сделать для него что-то хорошее хочется. Ну, чтобы он мной доволен был…
– А он доволен тобой?
– Да откуда я знаю! Я ж еще к работе не приступала!
– А ты сама как чувствуешь? Понравилась ему? Ну… В этом смысле? Как женщина?
– Нет… Нет, скорее всего. Да я думаю, у него этих женщин – хоть пруд пруди. Он ведь не женат…
– У-у-у… Бабник, значит. Совсем плохо.
– У него жена погибла в аварии, он вдовец!
– Ну и что? Как будто вдовец не может быть бабником!
– Да ну тебя… Я уже жалею, что все рассказала!
– А чего ты мне рассказала? Тебе и нечего еще рассказывать… Вот пройдет месяца два, а там посмотрим! Может, и обсудить уже будет чего…
Но обсуждать ничего не пришлось. Ни через два месяца, ни через три. И даже через год. Она ходила на работу, исправно выполняла свои секретарские обязанности. Владислав Александрович был ею и впрямь доволен. По крайней мере, замечаний не делал. Но и никаких мужских поползновений тоже.
А она тихо мучилась, что ж. Даже самооценка снизилась ниже плинтуса. Думалось почему-то с обидой – неужели даже до того пресловутого непристойного предложения она недотягивает? Хотя в душе сознавала, конечно, что это хорошо. Было бы хуже, если бы вдруг непристойные предложения имели место быть…
С подругами, Улькой и Юлькой, она своего начальника больше не обсуждала. Они спрашивали первое время, что да как, а потом перестали. Ее это устраивало, в общем… Потому что даже подругам она не могла сказать, что с ней на самом деле происходит. Казалось, что и слов подходящих для этого не найти…
Сама же, наоборот, прекрасно понимала, что с ней такое. Это ж любовь, настоящая любовь. Когда утром просыпаешься с мыслью о нем, вечером засыпаешь с той же мыслью… И видишь его каждый день, и слушаешь, и поручения исполняешь.
О, как же она старалась исполнять его поручения! Если сказал – не пускать ко мне никого, то все, мышь мимо ее секретарского стола не проскочит!
А как переживала, если вдруг замечала, что он плохо выглядит, если темные круги под глазами от усталости появились! А сколько раз покушалась принести ему поесть что-нибудь вкусное-домашнее! И приносила, и даже до двери его кабинета доходила, неся контейнер с домашними котлетками в руках. Бралась за ручку двери и тут же останавливалась и шмыгала за свой секретарский стол, чтобы он не увидел! Так ни разу и не угостила его «домашним», духу не хватило.
А как старалась прилично и скромно выглядеть! Чтобы и нарядно было, и в глаза не бросалось. И ничего больше, кроме строгой блузки да юбки-карандаша, придумать особо не могла. Один раз купила платье – вроде ничего, вполне себе элегантное… Но тоже надеть не решилась, так и провисело оно в шкафу. Ругала себя за эту нерешительность, но ничего поделать с собой не могла!
А еще она не переносила на дух Кристину Альбертовну, главную бухгалтершу. Не переносила, потому что эта самая Кристина Альбертовна явно положила глаз на Владислава Александровича, так и шныряла к нему каждый час, так и шныряла! Еще и одевалась всегда так вызывающе… И губы красила яркой красной помадой. Такой яркой, что фу! Будто она не главная бухгалтерша, а продажная девица! Хотя на девицу, и даже на продажную, Кристина Альбертовна никак не тянула – недавно только ей сороковник отметили, вечеринку грандиозную устроили, на которую Владислав Александрович и вовсе не пришел, вот так вот! Зря старалась Кристина Альбертовна, потому что начальника в этот день после обеда срочно на объект вызвали, и он на фирме не появился больше…