— Рад, что вызываю у тебя доверие, — ты не в силах сдержать улыбку.
— Это не доверие, — спешит он тебя разуверить. — Просто тебе, если что, я точно смогу накостылять, — ехидничает он, но ты все равно продолжаешь улыбаться, как дебил.
— А что за манера называть женщин тёлками, а детей личинками?
— Все их так называют.
— Все — это кто?
— Моё окружение. Ты слишком старый, чтобы понять.
— Но это же дико, — замечаешь ты.
— Не дико, если правильно понимать, о чём идет речь, — не соглашается Мудила. — Все эти бесконечные срачи, которыми забит интернет… Всё это от недопонимания.
— Ах ну да.
— Ну да. Вот тебе загадка на логику: видишь человека, который ведёт себя, как скотина. Если этот человек мужчина — он козёл. Если женщина — тёлка. Если ребёнок — личинка. Ты же не назовешь женщину козлиной, а ребенка тёлкой, верно? У каждого пола и возраста есть свое наименование, отражающие сучью натуру человека. Вот как это вижу лично я. Типа есть норм чувак, а есть уёбок. Есть женщины, а есть тёлки. Есть дети, а есть личинусы.
— А есть Мудила?
— Да, и таких как я немного! Я почти уникален! — заверяет тебя парень.
— А по-моему Мудил на планете как раз-таки дохера, — не соглашаешься ты.
— Да? Так найди себе другого, хер ли ко мне прицепился?
— Жизнь несправедлива, влюбился в человека, а он Мудила, — смеешься ты.
Не все его слова тебе нравятся. Не во всех рассуждениях ты с ним солидарен.
Юношеский максимализм. Слишком острый язык. Недостаток воспитания. Отсутствие привычки думать, прежде чем что-то говорить.
И всё равно, чем больше он открывается тебе, тем больше ты чувствуешь, как увязаешь в нём.
Так и едете дальше сквозь улицы и испорченное прогрессом дыхание города, периодически перекидываясь незначительными фразами. Ты задаёшь ему вопрос за вопросом. Он же у тебя не спрашивает вообще ничего. И ты не можешь понять, хорошо это или плохо.
— А почему Кот? — вспоминаешь ты про кличку. — Любишь животных?
— Равнодушен.
— Почему тогда?
— Из-за фамилии.
— О-о-о, у меня тоже в студенческие годы была кличка, связанная с фамилией, — раз он не спрашивает, расскажешь о себе сам.
— Это какая же?
— Ворон.
— Пернатый, значит. Воронов? — пытается он угадать.
— Нет, Воронской, но один фиг. А твоя — Котов?
— Не совсем…
— Котков?
— Неа.
— Сдаюсь.
— Вот и хорошо, я бы все равно не сказал.
— Почему же?
— Дурацкая она.
— Разве может быть дурацкой фамилия, от которой происходит такая кличка? — не веришь ты.
— Ещё как может.
— Скажи, — настаиваешь ты.
— Нет. Хочу, чтобы ты помучился.
— Я уже мучаюсь. И дольше, чем ты предполагаешь.
— Тоже мне мученик хренов, — фыркает он. — …Котиков.
— Как-как?
— КОТИКОВ! — орет он что есть мочи. — Моя фамилия Котиков, доволен?
Ты пытаешься сдержать смех. Честно. Изо всех сил подавляешь его, но он все равно рвется наружу.
— Так ты что же… Аха-ха-ха! Котик?!
— Иди-ка ты в жопу, — рычит он, насупившись, как ребёнок. По сути, ребёнок и есть.
— Милая фамилия. Тебе идет.
— В ЖОПУ — ЭТО ВПЕРЕД И НАЛЕВО.
— А ты знаток, будешь мне вместо навигатора.
Ты чувствуешь, как беседа становится всё более непринужденной. Оказывается, что у вас идентичные музыкальные вкусы и разительно противоположные в плане кинематографа. Он хочет побывать в Германии, ты — в Израиле. Он до трясучки любит сыр, ты — вишневое варенье. Он сова, ты жаворонок. У вас много общего. Отличий больше вдвойне. И все же ты чувствуешь, как с каждым новым ответом влюбляешься в него всё сильнее. Теперь он — не просто красивая оболочка с выразительным взглядом. Человек, полный мыслей и идей, амбиций и планов. Человек, в твоих глазах становящийся все более пленительным и желанным.
Время играет злую шутку. Когда ты возвращаешь его обратно к злосчастному магазину, на часах шесть утра. Ехать домой спать бессмысленно, но следует хотя бы принять душ после ночной поездки со справлением нужды на улице. Да и хот-дог, который вы ночью купили в маленьком придорожном ларьке, до сих пор бродит в желудке. Ты не уверен, что переживешь этот рабочий день, но… Это того стоило.
Он спит. Вырубился минут двадцать назад, упершись правой щекой в стекло окна. Протягиваешь руку, чтобы разбудить, но замираешь, вспоминая, как еще вчера вечером не решился к нему прикоснуться. Ещё вчера он был для тебя незнакомцем, наваждением. Теперь кажется самым родным человеком на свете. Ты аккуратно убираешь упавшие на глаза волосы за ухо, открывая татуировку, едва касаешься виска. Он вздрагивает во сне и кепка с провокационной надписью падает с колен, ты ловишь её в последнее мгновение перед соприкосновением с заляпанным грязью ковриком и… Понимаешь, что почти нависаешь над парнем. Лютое желание поцеловать его возникает резко как по щелчку пальцев, обжигая твои губы и заставляя дыхание потяжелеть.
«Серёга, не стоит», — проносится в голове. Может и не стоит, но контролировать себя слишком сложно. Ты наклоняешься ближе, чувствуешь его дыхание подбородком.
И он открывает глаза.
Отскакиваешь от него слишком резко, ударяешься головой о крышу машины и бухаешься обратно на свое место. Мудила как ни в чем не бывало зевает, демонстрируя возможности своего рта во всей красе, а затем начинает сверлить тебя взглядом.
— Это что сейчас было? — Знает же что, так какого черта…
— Ничего, — досадливо отвечаешь ты, потирая ушибленную макушку.
— Типа воспользоваться ситуацией решил?
— Типа изначально я всего лишь спасал твою кепку от грязи, — киваешь ты на «пиздец», что все еще в твоей руке.
— Изначально — может быть. А потом?
Допытывается с таким усердием, будто в твоем ответе есть хоть какой-то смысл.
— Потом я потерял контроль.
— И что же теперь? Испугался?
Он тебя с ума сводит. И в данный момент не в положительном смысле.
«Чего ты хочешь? Чего ты, блять, от меня хочешь!»
Ты смотришь на него с легко читающимся недоумением.
Сука, вот же Мудила.
Резко наклоняешься к нему, хватаешь его за куртку и притягиваешь к себе настолько близко, что твои губы Почти касаются его. Даже после этого действия он продолжает смотреть тебе прямо в глаза, не отводя взгляда.
— Ну? — улыбается он.
Мудила, чтоб его.
Ты преодолеваешь последние миллиметры для поцелуя, а он внезапно резко отскакивает от тебя, открывает дверь и вылезает из машины.
— Смотри не двинь кони на работе, — кидает он, даже не повернувшись, оставляя тебя наедине с бесконтрольной яростью и «пиздецом», который ты сжимаешь до побелевших костяшек.
— И кто, блять, после этого из нас пидорас?! — в сердцах кидаешь ты кепку на приборную доску. Тебе бы уделить пару часов своим чувствам, пострадать всласть, позлиться. Но работа сама себя не сделает, поэтому ты лишь обессиленно вздыхаешь и уезжаешь.
========== Встреча 5 ==========
Организм вымотан и требует сна. Весь рабочий день ты походишь на зомби, который безуспешно глотает кофе чашку за чашкой, но не получает должного эффекта. Концентрация на любом действии вызывает невыносимую мигрень, а каждый вопрос со стороны помощника рождает необъяснимое раздражение. Но это не останавливает тебя от того, чтобы после работы вернуться на то же место, где вы распрощались с Мудилой с утра. Только теперь осознаешь, что даже телефона его не знаешь или странички во вконтакте, а значит, реши он исчезнуть из твоей жизни, труда ему это не составит. Конечно, можно было бы сторожить его у магазина сутками напролет или нанять частного детектива, но…
«Серёга, ты бредишь», — одергивает тебя внутренний голос, пытаясь помочь тебе справиться с влюбленной лихорадкой. У тебя и до этого бывали сильные симпатии, но чтобы встрять настолько… Такое ты ощущаешь впервые. Если раньше тебе казалось, что сильные спонтанные чувства — удел подростков, а с возрастом люди утрачивают способность к таким ощущениям, так как становятся прагматичнее и расчетливее, то прямо сейчас ты сам же рвешь все шаблоны.