Горькая усмешка коснулась ее губ, когда она наливала себе кофе. Это, возможно, был единственный «положительный» поступок, который когда-либо совершал Алекс Барон, но он об этом не догадывался.
Чтобы оттянуть время, она приняла душ и неторопливо оделась, но стрелки на часах словно остановились, и она продолжала метаться по своей комнате, как тигр в клетке. Неужели он так и не соберется уезжать? Наконец в начале одиннадцатого низко над домом застрекотал вертолет.
«Прощай, Алекс!» — вздохнула она с облегчением, вышла из комнаты и стала спускаться по ступенькам.
Она удивилась, когда обнаружила отца все еще сидящим за столом с газетой, разложенной перед ним, и чашкой кофе в руке. Она была почти уверена, что он улетел с Алексом, чтобы заняться переводом сумм в банке для получения ссуды.
Оторвавшись от газеты, отец доброжелательно улыбнулся.
— Уитни, моя дорогая! Доброе утро! Как ты спала? Надеюсь, хорошо?
Она не спала почти всю ночь, но ей не хотелось говорить об этом. Поэтому она вежливо улыбнулась и подошла к буфету налить себе стакан свежего ананасового сока.
— Отлично, спасибо. — Она села напротив отца и развернула салфетку. — А как твои дела?
Отец сложил газету и отложил ее в сторону.
— Очень хорошо, — сказал он искренне. — Действительно очень хорошо.
Уитни с облегчением вздохнула.
— Значит, Алекс согласен дать заем? После секундной паузы Дж. Т. ответил:
— Мы почти пришли к соглашению. Осталось выяснить некоторые детали.
— Ну и слава Богу. Мне хотелось знать… я подумала, что могут возникнуть какие-нибудь трудности.
Мохнатые брови Дж. Т. взмыли вверх.
— С чего ты взяла?
— Не знаю, просто показалось, и все. Я имела в виду, что обед прошел не так гладко, как ты надеялся.
Отец добавил сахару себе в чашку и яростно начал размешивать.
— Я считаю, он прошел нормально, учитывая все обстоятельства. Кажется, Барону было наплевать на твои шпильки, как ты ни старалась его задеть. На самом деле…
Уитни поставила стакан с соком.
— Я старалась его задеть? Ну ты даешь, отец. Да этот человек просто потешался над нами весь вечер. Мы с тобой ангелы по сравнению с ним. И я ни капли не сомневаюсь, что ты понял это.
— Единственное, что я понял, — сказал отец примирительно, — это то, что мы решили победить его — и мы победили.
Уитни поморщилась.
— Ты хочешь сказать, что мы решили сдаться на милость победителя. А все остальное — разговоры, чтобы произвести на него впечатление и напомнить, что мы — Тернеры, а он — нет…
Дж. Т. пожал плечами.
— Что хотели, то и сделали.
— Прости, если я чего-то не понимаю, папа, но вчера вечером нам не следовало сидеть с ним за одним столом.
— Я согласен, Барон оказался не столь впечатлительным, как я рассчитывал. И он упрям. Но, полагаю, его можно понять, будь мы на его месте. В конце концов, он ведь уехал отсюда простым рабочим, а теперь…
— Он уехал отсюда простым вором! — Уитни замолчала, когда экономка вошла в комнату с кофейником свежего кофе. После того как дверь за ней затворилась, она наклонилась к отцу. — Я просто не могу понять, как ты можешь к нему так относиться. До его приезда вчера вечером я слышала совсем другие песни. Ты ведь собирался запугать этого Александра Барона до полусмерти. — Возможно. — Но…
— А он побил, тебя твоим же оружием. Он прекрасно дал тебе понять, что все козыри — у него. — Ноздри ее раздувались. — Почему ты не приказал подать ему ворон вместо мяса, ведь он стервятник и питается падалью!
Дж. Т. помассировал себе виски.
— Я понимаю, как трудно тебе смириться, Уитни. Но у меня нет выбора. «Тернер Энтерпрайзиз» в опасности и…
— …а местные банки не будут помогать. — Она пожала плечами, принимая поражение. — Понимаю. Вчера вечером ты делал то, что должен был делать. Просто меня убивает, что на всем белом свете Александр Барон единственный, к кому мы вынуждены обратиться за помощью. Отец кивнул.
— А тебе не приходило в голову, что я чувствую то же самое? Но меня загнали в угол, Уитни. Я вынужден принимать помощь от любого, кто соблаговолит ее оказать, а Александр Барон — один из немногих, у кого хватит денег и нервов, чтобы барахтаться в этой финансовой чехарде.
— Нам от этого не легче. В конце концов, кем бы он был, если бы не ты?
Дж. Т. поднял на нее глаза.
— Что ты имеешь в виду?
— Ну, просто пораскинь мозгами. Вероятно, он сделал свой первый миллион из тех двадцати пяти тысяч долларов, которые он выудил у тебя девять лет назад.
Отец побледнел.
— Уитни, ради Бога, ты ведь не выложила ему это? Она покачала головой.
— Нет, я не настолько глупа. Видит Бог, меня так и подмывало, но я держала рот на замке. — Она хмуро улыбнулась. — Сомневаюсь, что разбогатевшие пройдохи» любят, чтобы им напоминали о том, с чего они начинали.
Отец неуверенно рассмеялся.
— Точно. Не нужно дразнить гусей. — Улыбка его сошла на нет. — Ты будешь об этом помнить, моя дорогая?
— Не о чем беспокоиться, папа, ведь я с ним больше не увижусь.
Дж. Т. оперся на стол и посмотрел ей в глаза.
— За моей спиной — стена, Уитни. Прошу тебя помнить об этом. Если Барон отвернется от меня…
— Мистер Тернер? — В дверях стояла экономка. — Вас к телефону, сэр.