— Это синдром «бедной маленькой девочки с кучей денег». В Сан-Франциско полно женщин, которые убежали туда, чтобы испытать себя. — Он покачал головой. — Они выросли в окружении роскошных вещей, ходили в лучшие школы, а теперь они — там, работают с девяти до пяти, играют в секретарш и служащих.
Уитни вздернула подбородок.
— Мне не хочется разочаровывать тебя, Алекс. Но я — одна из них. Я чертовски много работаю. И если бы ты предпочел мою компанию половине тех, о которых говорил, ты бы об этом знал.
Он взглянул на нее и перевел взгляд на дорогу.
— Ты права, — неохотно согласился он. — Так и есть. Извини. Я думаю, что я пытался… обычно я не склонен к обобщениям.
— И в ответ на твой незаданный вопрос скажу, что я создала свои «Обеды за минуту» без всякой помощи со стороны отца. Я работала помощником поставщика провизии и менеджера по банкетам почти два года, экономя каждый доллар до тех пор, пока…
Алекс вздохнул.
— Послушай, я же извинился.
Они доехали до пересечения с главным шоссе. Он затормозил, оглянулся, нет ли поблизости транспорта, и свернул на шоссе.
— Итак, как тебе это удалось?
— Удалось что?
— Дать ход «Обедам за минуту». Она рассмеялась.
— Разве твои ищейки не пронюхали об этом? Алекс ухмыльнулся.
— Мои люди — хорошие специалисты. Я могу назвать имена твоих заказчиков, как долго каждый из них пользовался твоими услугами и даже что они заказывали в последний раз. Я могу сказать тебе сумму чистого дохода…
Она посмотрела на него с изумлением.
— И ты все это контролировал? Но что общего между всем этим и займом, который необходим моему отцу?
— Ничего. Мне просто хотелось знать о тебе, вот и все.
— Но почему?
— А почему бы и нет? Не каждый день девушка бросает все и начинает собственную жизнь, ни на кого не рассчитывая. Мне хотелось знать, какой женщиной ты стала. — Он взглянул на нее. — Мои люди донесли, что дела у тебя идут неплохо. Они сказали, что с самого начала ты действовала наобум. Это довольно смело, когда дело касается новой компании, и тебе удалось.
Уитни очень трудно было не задрать нос. Она гордилась своим, успехом, а еще больше — тем, что этим успехом она обязана только себе.
— Да, — сказала она смиренно. — Так оно и есть. Алекс рассмеялся.
— Ну, и как же тебе удалось все это вытянуть? Она улыбнулась про себя.
— Как обычно, — сказала она самодовольно. — Тщательное планирование. И тому подобное.
— Покупки со скидкой? Строгий контроль денег на рекламу?
Она чуть не подавилась от смеха.
— Если ты и в самом деле хочешь знать, это было совсем по-другому. Я ходила и искала себе клиентку, потом рысью неслась назад к себе домой и готовила ей еду на неделю — предпринимая все, чтобы снять деньги с ее кредитной карточки как можно скорее и успеть купить продукты, которые мне были необходимы. Если это не получалось, я выдумывала причины, по которым требовалось отсрочить день выполнения заказа.
Алекс покосился на нее.
— Ах да. Это можно назвать ограниченным управлением предприятием.
Она кивнула.
— Обычно я называю это управлением «из рук в руки», но твое название мне нравится больше. Оно звучит более профессионально.
Он бросил взгляд в зеркальце, потом нажал на газ и въехал на дорогу с односторонним движением.
— Ты разговариваешь с экспертом по созданию новых названий. — Он широко улыбнулся. — Когда мне было семнадцать лет и у меня еще молоко на губах не обсохло, я вел переговоры о работе в качестве помощника кока на грузовом судне, курсирующем из Сан-Франциско в Иокогаму. Капитану нужен был кто-нибудь с опытом, и я сказал: «Да, именно я вам и нужен, порядок, я проработал помощником стюарда на яхте целый год».
— Помощником стюарда? Что это за профессия? Он рассмеялся.
— Разрази меня гром, если я знаю. Но он купился на эту историю.
Уитни улыбнулась.
— А что произошло, когда он понял, что у тебя не было опыта? Он сильно рассердился?
Алекс покачал головой.
— Нет, у меня же был опыт. Просто я получил его не на борту корабля.
— Я не совсем тебя понимаю.
— Ну, я представлял, что все, чем положено заниматься помощнику кока, — это раскладывать еду по тарелкам и мыть камбуз, а я, черт побери, чистил картошку и разливал похлебку всю свою жизнь в приюте для мальчиков.
Она подняла на него глаза.
— В сиротском приюте?
— Да. Именно там я и вырос. У всех были определенные хозяйственные обязанности, и моей была работа на кухне. Это было не самое худшее — по крайней мере это значило, что время от времени можно было выпросить лишний кусок мяса. — Он пожал плечами. — Но до сегодняшнего дня я не могу смотреть на раковину с посудой без тошноты. Уитни улыбнулась.
— От ассистента кока до банкира! Это, должно быть, увлекательно.
— Точно. Иногда я сам не верю, что мне это удалось. Помню, как я боялся, когда основал свою первую корпорацию. Я руководил ею из собственной квартиры, точно так же, как и ты. Но я старался, чтобы это выглядело как большой офис со множеством сотрудников. „Барон Инвестментс», — говорил я, отвечая по телефону, — минуточку, пожалуйста», а потом понижал голос на октаву и притворялся, будто только что снял трубку. — Он вздохнул. — Удивительно, как много у тебя фантазии, если нет денег.
Улыбка исчезла с лица Уитни. Если нет денег? Это так он называет двадцать пять тысяч долларов, которые он выманил у ее отца?
— Но я уверена, что это тебе прекрасно удавалось.
Ее голос стал холодным и отчужденным, но Алекс, казалось, ничего не заметил. Он посмотрел на нее и улыбнулся по-мальчишески, почти гордо.