Поцелуй, казалось, длился вечно. Когда наконец он отпустил ее, глаза его грозно сверкнули.
— Можешь презирать меня, если тебе это нравится, — сказал он тихо. — Но это ничего не значит, когда я держу тебя в объятиях.
Она прерывисто вздохнула. Бессмысленно отрицать, что с ней происходит, когда он прикасается к ней.
— Нет. Но… нельзя же строить брак на… на…
— Сексе? — Алекс засмеялся тихим смехом. — Поверь мне, браки строятся и на меньшем.
— Нет, — возразила она поспешно. — Нет, я не могу.
Он взял ее лицо в ладони, приблизил к себе и поцеловал вновь так медленно и основательно, что у нее перехватило дыхание.
— Я хочу свой дом, в котором кто-то будет знать, что нужно, чтобы я был счастлив, — сказал он тихо. — И детей, с которыми я мог бы разделить это счастье. Разве тебе не хочется того же?
— Нет. То есть, я хотела сказать, да. Но… но люди не женятся просто затем, чтобы…
Брови Алекса поползли вверх.
— Нет? Тогда зачем же?
Уитни пристально посмотрела на него. Казалось, ответ застрял у нее в горле.
— Из-за… любви. Он засмеялся.
— А что говорит новейшая статистика? Каждый второй брак кончается разводом? Черт побери, среди моих знакомых это почти пять из семи. Как же может такое случиться, если люди женятся по любви?
— Алекс, это же неразумно. Мы не можем…
— Любовь — это понятие, выдуманное поэтами и дураками. — Он посуровел. — А я ни то и ни другое.
Острая боль ножом вонзилась в ее сердце. — Тогда во что же ты веришь?
— В факты. А здравая оценка их говорит мне, что брак между нами имеет все шансы быть удачным.
— Нет, — она покачала головой. — Нет, это невозможно.
— Это было бы невозможно, если бы кто-то из нас был небезразличен другому, тогда жизнь, которую мы будем строить вместе, станет сплошной ложью. — Он помолчал. — Но ведь это не наш случай, не так ли?
Слезы подступили к ее глазам, но она согласно кивнула головой.
Алекс перевел дыхание.
— Тогда решено.
— Я… я не вижу, что из этого получится. Я просто…
— Не видишь? — Он привлек ее к себе. — Позволь мне показать, — прошептал он.
Он приник к ней в долгом томном поцелуе, потом его губы скользнули по закрытым векам.
— Нам будет хорошо вместе, — шепнул он нежно, и она ощутила его дыхание, когда он провел языком по ее коже. — Ты же знаешь об этом.
Он целовал ее сновали снова и шептал самые нежные слова, но не любви, а желания, и она поняла, что сердце ее вот-вот разорвется.
Она любит его. О Господи, она любит его! И всегда любила, даже в самые тяжелые дни в прошлом.
Это открытие потрясло ее. Она любит Алекса — и вот теперь он предлагает ей то, о чем она так часто мечтала в то давно минувшее лето.
Но увы — увы! — это было совсем не то. Она мечтала о любви, а он ее не предлагал. Вместо этого он рассуждает о сексуальном влечении, об общих интересах — но разве можно построить жизнь только на этом?
— Уитни? — Его ладони повернули ее лицо к себе. Она медленно открыла глаза и встретилась с его напряженным взглядом. — Ты согласишься? Ты выйдешь за меня замуж?
«Нет, — подумала она. — Нет, ни за что не выйду».
— Да, — прошептала она, — да, Алекс. Выйду. Мотивы были другие, но какое это имело значение?
Призывные звуки «Лоэнгрина», льющиеся из сада, вернули ее к действительности. «Нет, — повторяла она, — я не выдержу всего этого». Алекс сказал, что их брак состоится, потому что он будет строиться на откровенности и правде.
Но ведь в основе его будет ложь. Она любит его, хотя он об этом не знает и не узнает никогда.
— Уитни? — Она взглянула на распахнувшуюся дверь. Ее отец улыбался и протягивал к ней руку. — Пора, моя дорогая. Наши гости горят желанием увидеть прекрасную невесту.
Она вздохнула, чтобы успокоиться.
— Папа…
Улыбка Дж. Т. несколько поблекла.
— И Барон проявляет нетерпение.
«Алекс, — подумала она, — Алекс ждет меня».
Медленно, как во сне, Уитни взяла отца под руку и позволила проводить ее из комнаты вниз по лестнице.
Церемония была милосердно краткой. Голос священника был монотонным, Уитни пыталась давать соответствующие ответы в надлежащее время, и наконец Алекс неожиданно повернулся к ней и заключил ее в свои объятия.
Она посмотрела на него широко раскрытыми перепуганными глазами.
— Жена моя, — произнес он, когда целовал ее.
Это был самый нежный из всех поцелуев — едва ощутимое касание его губ. Но он отличался от поцелуев, которыми он награждал ее прежде, и Уитни не хотелось, чтобы он кончался.
Она прильнула к нему, трепеща. И тогда неожиданно загремела музыка, раздались аплодисменты, и отец тронул ее за плечо.
— Уитни, моя дорогая. Все наши гости хотят поздравить тебя.
Следующий час прошел в суматохе. Свадьба была скромная — даже если бы хватило времени, чтобы все распланировать, Уитни не согласилась бы на многочисленный официальный прием, который хотел устроить Дж. Т. И все-таки гостей было много; конечно, в первую очередь деловые знакомые отца, и люди, работавшие на него много лет, и даже, к ее немалому удивлению, несколько человек из команды Алекса, которые прилетели на острова с женами.
Казалось, Алекс получал особое удовольствие, представляя им Уитни.
— Это моя жена, — говорил он, обнимая ее рукой за талию.