Уитни отвернулась.
— Алекс, — шепнула она. — Прости. Но я… я ужасно устала.
Он улыбнулся и наклонился к ней.
— Насколько устала? — спросил он, нежно целуя ее в губы.
У нее защемило сердце. Она подумала, что никогда не перестанет любить его. Но то, чего он хотел от нее, не имело ничего общего с любовью. И никогда не имело.
Она закрыла глаза.
— Очень. Все эти долгие перелеты отнимают у меня последние силы.
— Что тебе нужно, — сказал он, и его дыхание коснулось ее щеки, — это глубокий сон всю ночь.
— Именно, Алекс. Пожалуйста… Губы его касались ее уха.
— Чтобы это произошло, тебе нужно полностью расслабиться.
— Я расслабилась. Я…
Он взял ее за подбородок и повернул лицом к себе.
— Позволь мне успокоить тебя, дорогая, — прошептал он.
Он осыпал ее поцелуями, нежными короткими поцелуями, которые больше предлагали, чем просили. Через некоторое время она вздохнула и губы ее раскрылись.
— Вот так. — Он обвел языком ее губы. — Просто лежи на спине и позволь мне все делать самому.
— Алекс… Алекс… я действительно не думаю…
— Правильно. — Голос его стал хриплым, рука — нежной, когда он стягивал ее ночную рубашку с плеча. — Вот так, дорогая. Не думай ни о чем. Не делай ничего — только оставайся в моих объятиях и плыви по течению.
Губы его были как шелк, когда он касался ими ее шеи. Она издала тихий звук, когда он целовал ее груди, а когда взял в рот сосок, она застонала.
Он взглянул на нее. Лицо его было напряженным, глаза потемнели.
— Вот видишь? — Он улыбнулся. — Не так уж ты и устала, правда?
— Алекс…
Он накрыл рукой ее грудь, потом дотронулся до нее языком, чтобы сжался сосок.
— Не настолько, чтобы отказаться от этого, — прошептал он. Его рука скользнула ей под рубашку и легко гладила ее тело. — Или от этого.
По ней пробежала дрожь.
— Пожалуйста, — бормотала она, — пожалуйста…
— Пожалуйста — что? — Голос его был низким. — Пожалуйста, займись со мной любовью? Этого ты хочешь, Уитни?
— Нет. Я… я… ох! О да. Да… Он приподнялся над ней.
— Обними меня. И прикоснись ко мне. Ты же знаешь, что хочешь этого.
У нее на глазах появились слезы. Именно эти слова говорил он в ту давно минувшую ночь. Как он хорошо ее знает и как ловко пользуется этим. Он всегда знал, как получить от нее то, что хочет. Однажды это были двадцать пять тысяч долларов, которые он выудил у ее отца. Теперь вознаграждение, которого он требовал, было гораздо выше. У него уже есть ранчо Тернеров, имя Тернеров, и скоро… скоро он возьмет ее за руку и посадит за стол напротив себя в доме в Сан-Франциско, и он всегда будет получать от нее все, пока будет этого хотеть, потому что одного его прикосновения достаточно, чтобы она горела словно в огне.
— Уитни, обними меня за шею.
Сморгнув слезы, она подняла руки и крепко обвила их вокруг него с любовью и ненавистью за его власть над ней.
— Пусти меня в себе, — прошептал он, и она повиновалась, вскрикивая от удовольствия, когда он входил в нее, двигаясь под ним при его прикосновении, пока наконец все перестало иметь значение, кроме настоящего момента и мужчины в ее объятиях. Она вскрикнула и приподнялась, чтобы двигаться с ним в унисон. Наконец на пике оргазма она выгнулась и выкрикнула его имя.
«Я люблю тебя, Алекс», — думала она.
— Я так хочу тебя, — прошептал он, и его слова вдребезги разбили ее хрустальные грезы. Она очнулась, очнулась от сладкого забвения, вернулась к реальности, от которой никуда не деться, и теперь неподвижно лежала под ним, в западне земных желаний собственного тела.
Алекс содрогнулся, потом упал на нее, тело его было скользким от пота. Она не шелохнулась, пока дыхание его не стало ровным и сердце не прекратило свой бешеный бег, а потом попробовала отодвинуться.
— Я делаю тебе больно? — прошептал он. Он перевернулся, увлекая ее за собой и беря в свои объятия. — В чем дело?
Она помотала головой, опасаясь, что если заговорит, то не удержится от слез.
— Уитни, пожалуйста, скажи мне.
Она закрыла глаза и отвернулась от его испытующего взгляда.
— Свет слишком яркий. Ты не можешь его выключить?
Он поколебался, а потом протянул руку к прикроватному столику и повернул выключатель. Комната погрузилась в темноту.
— А теперь скажи мне, в чем дело?
— Ни в чем, просто я… я думаю, что устала больше, чем предполагала.
Дыхание Алекса обдало ее лицо теплом.
— Ты напряжена, как сжатая пружина, — сказал он, откидывая шелковые локоны с ее лица.
— Все будет в порядке. Просто мне нужно поспать.
— Еще нет. Не сейчас, когда ты в таком состоянии.
— Алекс…
Он нежно поцеловал ее в губы, потом в шею, потом поцеловал каждую грудь. Рука его двинулась по ее животу.
— Расслабься, — прошептал он. Пальцы его слегка касались влажных завитков внизу ее живота, нежно гладили внутреннюю поверхность ее бедер. — Вот так. Позволь мне помочь тебе, дорогая. Я хочу, чтобы тебе всегда со мной было хорошо.
Потому что он обладал властью над ней. Мысль была непереносима, но это было правдой, ведь в его объятиях она не найдет ничего, кроме секса без любви.
А этого ей недостаточно. Господи, никогда она этим не будет удовлетворена, а ведь была такой дурочкой, решила, что ей этого хватит.
— Нет! — Голос ее был резок, она уперлась ладонями ему в грудь и отодвинулась от него. — Нет, я больше ничего не хочу, Алекс, кроме того, чтобы ты оставил меня в покое. — Голос ее прервался. — Разве я так уж много прошу?