— И чего с ней возиться? Она на всех нас несчастья навлекла. Леший не простит обиды, и никому теперь в лес хода не будет!
Парни закивали, поддерживая подругу, женщина промолчала, сев напротив меня, и Дарина, поняв, что им рот никто не затыкает тоже поспешила высказаться:
— Она обряд добровольно прошла, согласие дала, улыбалась довольная, а потом сбежала. К ведьме собиралась узы снимать. Если Лесь погибнет, то леший с кикиморой никому житья не дадут, всех со свету сживут! Надо ее до большой луны закрыть, чтобы ничего сделать не смогла.
Женщина слушала, не перебивая, и я снова забеспокоилась. Ладно, малолетки заигрались, но она-то взрослая, адекватная. Я надеюсь. Посмотрела с надеждой, лицо Велизары ничего не выражало, но между бровей залегла морщинка, и это настораживало. На кого она сердиться — на глупых детей, не знающих краев, или на меня?
— Меня втянули в обряд без согласия, — вступилась я за себя сама, а то сейчас напридумывают, что было и не было. — Напомню, я сразу сказала, что прыгать не хочу, но вы мне выбора не оставили.
— Ты сказала “да”, это все слышали! — взвилась Дарина.
Да что такое-то? Почему они никак не остановятся в своей идиотской игре? Взяла себя в руки.
— Хорошо, я сказала “да”, как от меня требовалось по вашему сценарию, но я не давала согласия участвовать во всей этой постановке. Я же объясняю, что забрела сюда случайно, заблудившись в лесу. Возможно, вы вообще меня с кем-то спутали, поэтому, пожалуйста, сейчас мы не на поляне, игры кончились, так что просто скажите, как мне добраться до своей турбазы. Не надо больше никого изображать, просто забудем это досадный инцидент, — Я сама была горда, что сказала все это, проявив спокойствие и благоразумие.
— Чего забудем? — снова громко зашептала Милалика, — Она ведьма что ль, ворожить надумала?
Она попыталась укрыться за одним из парней, но тот и сам вжался спиной в стену. Я закатила глаза, ну точно идиоты, решили отыграть до конца.
— Она точно бесноватая! — опять ткнула в меня пальцем Дарина. — Надо ее на цепь посадить.
Остальные снова согласно закивали и принялись поддакивать, особенно Милалика чуть не подпрыгивала. Вот совсем она и не милая, когда так себя ведет. Хотелось нагрубить в ответ, но я сдержалась. Просто в чашку сильнее вцепилась и еще отхлебнула.
— Как тебя звать-то? — спросила женщина, одним движением бровей погасив перепалку.
— Павлина. Можно Лина.
— Скажи мне, Лина, ты когда через костер прыгала, ничего необычного не заметила?
Хотела сказать, что нет, но… Это же неправда.
— Мне показалось кое-что, — созналась я.
— Что же?
Женщина смотрела по-доброму, участливо, и я, хоть и не хотела, но рассказала:
— Знаете, я с самого утра на ногах, у меня подруга занимается организацией таких вот мероприятий, — кивнула на четверку на лавке. — А тут гости важные, надо принять, сделать все, как следует. Весь день на нервах, сами понимаете. И на праздник я этот идти не хотела совсем, но тут просто деваться некуда, раз уж обещала. Думала уйду пораньше, но куда там, Милана, это подруга моя, потащила цветок папоротника искать. И так получилось, что я от группы отстала и в кучу какую-то свалилась. Наряд вот испортила…
Велизара не перебивала, и я, вздохнув, потому что костюм и вправду было очень жаль, больше чем все остальное, продолжила:
— Мне кажется, я даже сознание потеряла на какой-то миг. Говорю же, усталость, нервы. Потом встретила кота, он меня на поляну привел, я думала это наши гуляют, но даже понять ничего не успела, как она, — теперь я невежливо ткнула в Дарину, — ... меня стала уговаривать через костер прыгать с парнем этим, Лесем. Я отказывалась, потому что и ходила с трудом, ногу, когда падала, сильно подвернула,она отекать начала уже, но тут все стали кричать “давайте жечь ведьму” и я согласилась.
— А что с ногой, болит? — спросила женщина.
— Да нет, вроде… Я компресс из полыни сделала, перестало… — говорила вслух, а сама думала — “А ведь болеть перестало-то, когда меня парень по ноге погладил”.
Теперь я этот момент отчетливо вспомнила, и все остальное тоже как будто проясняться стало. И как через костер мы летели, и огонь нас ласкал, а потом на руках остался. И… Резко дернула рукав вверх, обнажая запястье и выше. Огонь и не думал никуда уходить, он лишь сменил цвет на зеленый и превратился в узкую пылающую ленту на предплечье.
— А это что это? Как это? — потыкала пальцем в пламя и огонь тут же с удовольствием заплясал на его кончике. Поднесла к носу, разглядывая и тут же отодвинула подальше, держа руку вытянутой перед собой.
— Вызовите, пожалуйста, психиатрическую бригаду, у меня опять галлюцинации, — перевела я взгляд на женщину.