— Да, — закивала она так, что все ее три подбородка заколыхалась. — Еще там трусы были. Черные, как ночь! — заявила она. — В черепушках. Точно его! А что вы от Марьи-то хотели, Паранюшка моя не хуже спроворит!
Не, нельзя мне такое говорить! Сразу представила себе костлявого мужичонку в атласных семейниках с золотыми “черепушками”. Блин, вернусь, обязательно сошью такие.
— Не надо ничего, мы только ниток купить хотели, — сказала я, мысленно уже кроя ткань.
— А! Есть, есть! Погодите, щас принесу все, выберете себе, — махнула рукой бабища и скрылась в доме.
Она притащила целую корзинку с рукоделием, там были и нитки-иголки, и ленты, и кружева.
— А можно все забрать? — спросила я.
Тетка замялась, но монета, мелькнувшая в руках лешего решила дело. Глаза Пелагеи алчно сверкнули, и она сунула мне все вместе с корзинкой.
— Забирайте и не обессудьте, некогда мне лясы точить, по дому работы век не переделать, — негостеприимная хозяйка скрылась в доме, хлопнув дверью.
“Да чтоб тебе и правда ее век делать и не переделать”, — думала я, идя прочь от дома вздорной бабы.
Теперь нитки у меня были, но возвращаться к Агафье не хотелось. Да и Марью жалко.
— Врет твоя Пелагея, как дышит, — сказала я лешему, задумчиво шагающему куда-то прочь с Маркизой на руках. — А Марья, наверное, и вправду в беде. Надо бы выручить, как думаешь, Годимир?
Глава 22. Спасти Марью! И Лину заодно...
Леший отвечать не торопился, он взглянул на меня с некоторым раздражением и пожал плечами. Но раз не послал, я бросилась в атаку:
— Как ты можешь быть таким черствым? Может быть, искуснице грозит опасность. Или она вообще в плену. А может, эта Пелагея ее в подвале держит. Мы должны все узнать наверняка. Если не хочешь, то и не надо, а я пойду и прослежу за ней! И отдай мою кошку, чурбан бесчувственный. Пень равнодушный.
Я повесила корзинку с рукоделием на локоть и попыталась отобрать у лешего кошку. За время моего монолога он не сказал ни слова, даже с шагу не сбился. А мне обидно стало. Сама не понимаю,чего я так завелась. Говорю же, в обычной жизни я нормальная, а тут... Гормоны, наверное.
И вот стоило подумать про гормоны, как и про Леся вспомнила. И какие у него руки нежные и глаза внимательные. И как бросил он меня одну на тропинке, чудовище бесчувственное. Еще обидней стало. Точно, лешим всем пнями надо быть, это их основной облик! Всхлипнула.
— Ладно, проследим за ней, только не реви, — сказал леший, забирая у меня кошку обратно.
Кто не реви, я не реви? Да я даже не собиралась!
Ну так чуть-чуть если только.
— Но я сам пойду, ты в пень превратиться не можешь, — продолжил леший, разворачиваясь в сторону леса. — Тебя спрячем.
Кого спрячем, меня спрячем? Не надо меня прятать, я против!
— А то, что посреди улицы вдруг неопознанный пень появится, это, ты полагаешь, никого не удивит?
— И что ты предлагаешь? — леший опять смотрел на меня недовольно. Фу, какой бука. То ли дело мой Лесь…
Так, я поняла! Это моя татушка проснулась! Почесала под рукавом. Заморозка заканчивается что-ли? Ниче, у меня еще зелье есть и камушек, продержимся. Вот Марью спасем и сразу домой.
— Не знаю, — ответила я лешему. Я и правда понятия не имела, как подобраться с неприятной тетке с маленькими поросячьми глазками. Если только прийти под видом продавца пылесосов… У нее же в доме свинарник поди…
— Чего?
Это что, я вслух сказала? Привычка уже, однако…
— Это я так, забудь. Это такие навязчивые люди, которых ничем не испугать. Как пиявки, пока все не высосут, не оторвать.
— Пиявки, говоришь? — пробормотал леший. — Может, муравьи подойдут?
— Ты можешь натравить на нее муравьев? Это негуманно по отношения к беззащитным насекомым.
— Нет, просто проследить. Муравьи колониями живут и думают также. Можно пчел ещё, но думаю, что тогда Пелагея может о чем-то догадаться.
— Проследить? Отличная идея. Они тебе скажут, куда она пошла?
— Нет, скорее заметят непривычную активность.
Короче, обосновались мы на опушке у леса. Леший чего-то там колдовал или медитировал, закрыв глаза, а я думала.
Тетка про Кощея сказала, неужели и он тут есть? Тогда и Баба Яга должна быть? То есть это то самое Тридевятое, которое сказочное? Нет, не может же быть? Но я тут и с лешим. Ещё и почти замужем за лешачком. Не, все таки это бред какой-то. Или глюки. А может все-таки я в лесу в куче валежника лежу? А меня Миланка ищет? Надо себя ущипнуть!
Только подумала, как кто-то уже мое желание выполнил. И укусил за бок.
Муравей.
— Чего тебе? — тихо спросила.