Чурбачок я свой заветный, кажется, уронила и висела теперь в проеме на половину тут, наполовину там. М-да крайне неудобное положение. Надеюсь никто там на мою пятую неугомонную не засмотрелся, а то стыдно-то как! Замужняя дама все-таки, а трусами из окна сверкает.
Змей ожидаемо молчал, еще бы, он же нарисованный. Вот у папы Карло был очаг нарисованный, а тут змей. Подумаешь, выглядит, как настоящий, то все магические спецэффекты, немудрено перепутать. Буратино вот тоже думал, что в котле что-то есть, оттого и нос свой любопытный сунул, куда не надо. Там правда еще сверчок был говорящий, шибко занудный, но я надеюсь, что тут никаких тараканов гиперобщительных не будет?
Попыталась назад сдать, раз вперед никак, но только лишний раз убедилась, что застряла на совесть.
— И что мне делать? — спросила вполголоса гобелен. — Марью звать? Так она ругаться будет, что шум подняла. Может Лешего, а то он совсем очешуел меня на произвол судьбы бросать! Ой, и права ведь очешуел, то есть чешуей покрылся. Вот гад, нашел время. И волк сбежал… И долго я буду одна тут висеть? Неудобно, ужас как. Да я даже на тараканов уже согласна каких-нибудь полуразумных, чтоб весточку передать.
Я еще поерзала туда-сюда и, убедившись, что без опоры мне себя не вытащить, повисла безвольной тряпочкой. Ладно, все равно же кто-то в сени зайдет или выйдет, так что рано или поздно меня спасут. Но сверчки или тараканы — определенно, отличная мысль. Маркиза, конечно, в разы лучше, но у нее лапки, она дверь сама не откроет А эти мелкие, проползут. Можно им записку на спину приклеить… Ага, где бы еще взять эту записку.
Стало скучно и я тихонько запела:
— Эх, кукарача, эх, кукарача! Скорее б ты меня нашел…
И он нашел!
Нет, не таракан, конечно. Мой волчара! К окну подошел и спину мне под ноги подставил. Я как опору ощутила, так обрадовалась, что и подтянуться смогла, и себя окончательно внутрь пропихнуть.
— Ну вот, спасли, — сообщила гобелену.
Пока в окне висела, даже какое-то сродство с ним ощутила. Тоже ведь ему на стене висеть предстоит, и не как мне, пять минут, а всю жизнь, как и полагается приличному гобелену искусной работы.
— Я вижу, — услышала голос.
Ой, пусть это будут говорящие тараканы!
***
Но нет. Изображение на гобелене повернулась поудобнее и принялось с интересом разглядывать меня в три пары глаз.
— Ты кто? — спросила меня центральная голова.
— Павлина Николаевна Радостева, попаданка, — со страху четко, по-военному отрапортовала я. И даже во фрунт вытянулась.
Ох ни фига себя котелок оказался! Тут и сверчка не надо, сам разговаривает. Надеюсь, больше он ничего не будет делать? Поджигать, например?
— А что умеешь, Павлина? — как-то вкрадчиво спросил левый котелок, но так, что у меня мурашки по телу побежали и кажется волоски на позвоночнике дыбом встали. А я даже не знала, что они у меня там есть.
— Петь! — выдала я очередную глупость и бодро затянула, — Эх, кукарача, эх кукарача, куда же ты меня завел?
Что петь дальше, я не придумала, но и не потребовалось, в разговор, слегка дыхнув в меня дымом, вступил правый котелок.
— Ты ненормальная? — участливо спросил он.
— Да! — тут же согласилась я, откашлявшись. — У меня и справка есть, только дома, принести? — добавила, немного приходя в себя.
Если он меня за справкой отпустит, то Маркизу в охапку и только меня и видели. И никакой забор не остановит.
— Не надо, — снова центральный котел, — ты тут подожди, мы сейчас сами прилетим. Тогда нам все про себя и расскажешь.
Ох, и чего это у него рожа такая довольная? И куда это он, развернувшись, пошел? Я, как завороженная, смотрела на удаляющийся по коридору какого-то замка хвостатый филей чудовища, а потом до меня дошло сказанное. Я опрометью бросилась в избу:
— Марья, все пропало! Сюда Змей сейчас прилетит!
***
— Ты чё орёшь? — окрысилась на меня рукодельница, что по-прежнему тетешкалась с ужом. Если сюда ВОроны набегут, тебе мало не покажется.
Точно не в себе девка. Если уж вОроны, то прилетят. Но сюда кто похуже летит! А она будто и не услышала, что я ей сказала. И леший гад ползучий, буквально причем. Лежит в руках, нежится, явно пригрелся.
— А чего он всё ещё уж? — спросила, ткнув пальцем в наглеца. Лучше бы мужиком стал, хоть моральная поддержка.
— Не может, — вздохнула Марья. — Тут везде магия Змея, неужели не поняла? Никто не может из оборота выйти. Даже Вороны, кто-то из них человеком остался, а кто-то птицами Змею служит. Первые мастериц зесь охраняют, а вторые приносят заказы и еду через стену.