Нет, ну не дело это, когда здоровый мужик на коленях ползает.
— Поднимитесь, говорю, немедленно. Сроку вам три дня даю, пока кикимора личную жизнь налаживает. Придумаете, как вину свою искупить, придете, обсудим. Если достойного решения не найдете, не обессудьте, поведения такого мы с мужем не потерпим. У нас, может, дети на ваше болото забредут, и что? Тоже их сожрете сначала, а потом скажете, что случайно вышло?
— Благодарю, владычица лесная, от всей души благодарю. Непременно придумаю, как вину искупить и чтоб такого больше не допустить. Сам приду третьего дня с рассветом, — болотник поднялся и поклонился.
И как то даже симпатичней показался, когда рот свой рыбий в ухмылке не скалит.
— Гляди, Холейсдар, обещания не выполнишь, знаешь, что будет. А это напоминанием оставим, — Лесь показал на сухие кочки, возле одной из который в темноте я не заметила в прошлый раз бочага, и на ледяную дорожку у нас под ногами.
— Понял, господин леший, все понял, — кланяясь и пятясь задом, болотник
отступил и скрылся среди зарослей рогоза.
— Чудно он выражается, — заметила я. — “Господин”! Непривычно даже.
— Так он из Сорок второго, у них там так принято. К нам перебрался, когда с женой поссорился. Вотчину ей свою оставил, и к Агафье клинья подбивать начал. Та его отшила, но пожалела и кусок болота выделила. Она сама за всем смотреть все равно не успевала, да и не особо любила. Так и стали соседями, — рассказывал Лесь, пока мы шли по дорожке обратно. И вдруг спросил без перехода, — А про детей ты серьезно?
— Ты же спрашивала уже. Да, я хочу детей. Минимум двоих, но согласна и больше. А ты нет?
— Я тоже хочу. Но я про другое. Ты сказала “ у нас дети”. Ты от меня детей хочешь?
Нет, ну хороший мужик такой, но какой же нудный! Совсем намеков не понимает.
— Да, Лесь я хочу детей от тебя.
— А быть моей женой не хочешь?
— Хочу. Но ты же не спрашиваешь.
Остановился так резко, что я чуть Маркизу не выронила, которая опять ко мне на руки перебралась. Она фыркнула и, вывернувшись, сбежала, мол, сами разбирайтесь тут, а то уроните бедную киску.
— Павлина, ты пойдешь за меня замуж? — глядя мне в глаза, спросил Лесь.
И по виду его серьезному и сосредоточенному я поняла, что для него действительно важен мой ответ, что он не в угоду мне спрашивает.
— Да, — сказала я. — Я пойду за тебя замуж. И не потому, что не хочу, чтобы ты меня забыл. Хотя и это тоже. Просто мне кажется, что я люблю тебя.
— Кажется? — сказал Лесь. — То есть ты не уверена.
Блин, и кто меня за язык тянул? Но этот зануда бы все равно спросил бы рано или поздно.
— Брак консумируем, буду знать наверняка, — огрызнулась я.
— И всего-то? А испытания, пойти туда, не знаю куда, принести то, не знаю что? — то ли шутя, то ли всерьез спросил Лесь.
— Знаешь, уже сходили, принесли и все остальное сделали. Давай просто попробуем теперь как обычные лю… нечисть пожить? Так можно?
— Нужно, Линушка. И как люди тоже можно. Идем знакомиться с родителями, а потом в ЗАГС? Так?
— Они же в другом мире, тебе туда тоже можно? А паспорт у тебя есть?
Рассмеялся. Хорошо так, искренне и звонко, мне показалось, что в лесу даже солнечнее стало от его смеха.
— Найдем, Линуш, и паспорт, и проход. Но сначала надо тебя с родителями познакомить.
“ А может не надо?” — рвалось с языка. Как-то со свекровями у меня не складывается. Но промолчала. Для Леся это важно, значит, будем знакомится заново. Но…
— Слушай, а может сначала на сеновал?
Тогда-то свекровь уже не сможет его отговорить вместо меня другую найти. Хотя сложно представить, что Лесь, стараясь угодить маменьке, мнется и лепечет, что я не соответствую ее представлениям об идеальной невестке для сына. Но вдруг? А так точно он уже по все правилам и обрядам мой будет. Навсегда.
— Зачем на сеновал? — опять удивляется.
Ох ты ж, какой недогадливый…
— Обряд завершать. Ну, брак консумировать. Просто в доме Агафьи не хочу, не мой он и кровать чужая.
Опять смеется.
— Нет уж, Линушка! Придется до дома подождать. “Завершать обряд”, как ты выразилась, будем в своем доме на своей постели.
— Ладно, тогда домой?
— Домой!
Но мы не успели. Стоило вернуться в дом Агафьи, как обнаружили того, про кого на радостях успели подзабыть. На крыльце сидел и ждал нас Змей Горыныч.
Глава 38. Последняя
— Не отдам! — сказала я, остановившись перед Змеем и обхватив Леся поперек туловища.
Горыныч сверлил меня исподлобья глазами, а я в ответ взглядом пыталась донести до него мысль, что если даже он меня памяти лишит, то я все равно все вспомню и найду способ отомстить.