После обеда принёс в контору вещи из Калинина. В мастерской дядя Витя небрежно отказался взять чемодан: "Сказал же, возьми себе!" Бидон, однако, принял и долго не мог выбить крышку. Не то она запаяна была, не то приржавела. Бидон из толстой жести, эмаль на нём кое-где отбилась, и ржавчина проела корпус. Пришлось вскрывать гусиной лапой, как консервную банку. "Как раз для тебя занятие, хоть потренируешься", - решил наставник. После вскрытия содержимое высыпали на стол. Из сгнивших картонных коробок мы извлекли десятка три золотых колец, десятка два разнообразных серёжек, штук пять часов, но только одни наручные, три портсигара, пару горстей монет, несколько запонок и заколок для галстука, толстые цепи и броши. Видимо, из золота, и многое с камнями. "Видимо", потому что изделия грязные, должно быть, внутрь тары просочилась вода.
- Не моё это, - пояснил Калина. - Лежит ещё с нэпа, а может, с Гражданской. В 56-м на пересылке крутая свара случилась, последний всплеск сучьей войны. Мы с Червонцем от законников отбивались, потом вместе в больничке лежали. Перед смертью он мне про свою нычку и рассказал. Лёвчик старый был, но завязать у него никак не получалось. Я, когда освободился, в Одессу поехал, нашёл бидон. Даже открывать не стал. Думал, прогуляю, пусть лучше на старость останется. Заныкал в тайник и почти сразу сел. Вышел, а взять не могу. Теперь старость пришла, рыжьё вот лежит, ан поздно уже, не в радость оно мне.
- Может, деньгами поделиться?
- Хороший ты пацан, Лёха, но глупый. Деньги я всегда могу взять. В Питере сберкасс хватает. Подломить сила и сноровка ещё остались. Вот только куражу нет. А без куража деньги не в радость. От газеты их не отличишь. Та же бумага, только душу пачкает, а не руки. Ладно, забыли. Долянку, так понимаю, Васёк не дал?
- Нет. Сказал, сгорела, когда его на крест везли.
- Гульден и есть Гульден. За копейку удавится. Бог ему судья. Там и не много было. Спасибо, что хоть больничку проплатил, сдох бы без неё.
- Он мне свой перстень подарил.
- А ну покажь! Перстнем он, как орденом, за заслуги одаривает.
Показал, конечно. Заодно в подробностях рассказал, как дело вышло. Не верю, что старик по-настоящему стучит. Думаю, постукивает по мелочи, лишь бы отстали.
- Резкий ты пацанчик оказался. Честно скажу, не ожидал. Однако знакомством с Гульденом не свети. Он, как и я, из автоматчиков. - Дядя Витя ткнул в наколку ППШ, перевитого змеёй. - Так зовут тех, кто войну прошёл. Законники нас боятся и не любят. Тузу, например, знать о твоей гастроли не стоит. К Гульдену с его перстнем всегда можешь прийти. Он тебе дело разом найдёт. А раз ты из козырей, давай поясок посмотрим. Не хотел бередить былые воспоминания, ну да ладно, пусть.
Решительно придвинул чемодан и занялся замками. Те тоже не открывались, и их пришлось ломать. Внутри был даже не пояс, а целый фартук со множеством кармашков, заполненных воровским инструментом.
- Для крупного дела готовил, - пояснил Калина. - Но не случилось, раньше сел. Лихое было время... Хорош поясок?
- Да уж! Впечатляет!
- Вот! Пусть у тебя для случая будет. Он лучше, чем у меня сейчас набрано. А рыжьё оставь, приведу в порядок, поделим.
13-31.10.1972
- Лёха, ты не обижайся, но я больше не буду у тебя адъютантом. Меня ребята, за то что тебе помогаю, шестёркой дразнят.
Отец Ваньки вышел из запоя, сейчас тихий и полностью отдаёт получку жене. Моя помощь здесь уже не требуется, да и помощник мне никогда не был нужен. Однако обидно. Я помочь человеку пытался, Лётчика без всякой корысти поддерживал, а он за репутацию среди своих друзей боится.
- Ну, не хочешь и не надо. Коли так решил, вопроса нет. Насильно мил не будешь.
Ваня пытался продолжить разговор, но я прекратил общение.
Помимо прочих профессий, дядя Витя был часовщиком. Из привезённых часов выбрал одни и объяснил: "Это центровые бока с прицепом. Брегет. Рыжьё, музыка, две крышки, цепка с камешком на заколке. Себе оставь". Потом показал единственные наручные, тяжеленные, с браслетом: "Рыжие крабы. Мозер. Когда пацаном был, самыми козырными считались. Тоже оставь. Остальные на пропой". Затем показал, как снимать и чистить механизмы. С часами мы провозились до конца октября. Не заработали только одни, ржавчина сильно разъела шестерёнки. Однако калибр старенькой "Молнии" встал лучше родного. Остальные влагу не пропустили, но кое-где при вскрытии прохудились герметичные прокладки. Заодно научился их вырезать из пробки или тонкой резины. На наручных пришлось заменить потемневший целлулоид на стекло. Новое, противоударное, от "Победы", вклеили в старый ободок. Цена двенадцать рублей, и в часовой мастерской донора легко починить.
Другую ювелирку привели в порядок быстрее. Золото с помощью жидкости для чистки довели до блеска. Труднее было вымывать грязь из-под камней, но медицинский шприц и толстая игла справились. К заколке для галстука легли запонки с зелёными камнями. "Изумруды. Крупные и чистые. Цвет густой, насыщенный. Они чуть не дороже всего бидона стоят, - пояснил знаток. - Кроме этого бриллианта, - показывается перстень. - Карат шесть-семь тянет. Храни до случая, за такие вещи полную цену никогда не дадут".
Затем дядя Витя показал класс. Взял тяжеленный, в меру побитый деревянный чемоданчик с инструментами скокаря. Вытащил содержимое и парой лёгких ударов выбил внутреннее дно. За исцарапанной и запачканной, тонкой, но прочной авиационной фанеркой открылось потайное отделение. "Заберёшь домой. Пусть до случая будет. Всё едино мне хранить нечего", - посетовал умелец и закрыл потайную крышку вновь. С тяжестью инструментов вес спрятанного в тайнике не определяется. Ещё такой же чемодан с набором медвежатника и ящик с коллекцией замков Калина лично помог отнести ко мне домой. Там тоже были потайные отделения, и тоже пустые. Пока пустые. Кажется, я знаю, куда ТТ и наганы убирать.
- На материк возьми. Никто внимания не обратит, смотреть в лупу будут, не разглядят. Рыжьё, как в порядок приведём, туда прибери.
- А ваша доля?
- Пусть пока лежит. Когда понадобится, заберу.
Такая щедрость сильно напрягает. Калина отдал мне весь воровской инструмент и половину обычного. Скоро ему не с чем работать будет, в мастерской остались только казённые железки. Зачем? Может, хочет уйти на пенсию? По возрасту ему или уже пора, или скоро будет можно уходить.
В Палану на соревнования меня всё-таки направили. Первое место в своей категории еле-еле, но выбил. Ещё и норму первого разряда вновь подтвердил. Но только по винтовке, по пистолетам на округе стрельб не проводили. Из подарков в посёлок привёз килограмма три швейцарского сыра. Понятно, в столице Корякского округа снабжение лучше, чем у нас. Никита Захарович поблагодарил и вручил обещанный приз. Мне досталась металлическая укладка с "Фотоснайпером", камерой для фотоохоты. В комплекте аппарат "Зенит-ЕС", а к нему кроме штатного "Гелиоса-44" - "Таир-3ФС" с фокусным расстоянием 300 миллиметров. В наборе приклад, бленды и светофильтры. Между прочим, не дешёвка, 280 рублей стоит. Самуил Яковлевич и то одобрил, хоть он не любитель малого формата. Говорит, даже за границей таких камер почти не производят. Другое дело, зачем он нужен? Да и куда мне столько фотоаппаратов?