- Верно, - говорит Малдер, - но мне кажется, что Диана может руководствоваться извечным предположением, что брак изменит меня, сделает более рациональным и менее склонным к авантюрам.
Скалли окидывает его скептичным взглядом.
- Так ты говоришь, что она влюблена в мужчину, которым она хочет, чтобы ты стал, в противовес тому, кем ты являешься сейчас?
- Ну, честно говоря, она никогда не признавалась мне в любви, - сообщает Малдер. – Так что, возможно, вопрос любви в браке ее не слишком-то беспокоит.
- Не могу представить брак с кем-то, кого я не люблю, - говорит Скалли. – Я хочу сказать… я знаю, что это распространенная практика, и многие свадьбы устроены родителями или заключаются по расчету, но… я просто не в силах поставить свое будущее счастье на надежду, что брак изменит основополагающие черты характера моего мужа. – Она вздыхает и поднимается. – Слушай, - продолжает она, снова подбирая свои вещи. – Через полчаса мне надо быть на берегу реки.
Малдер хмурится.
- Зачем? – спрашивает он.
- Я в очереди на караул, - поясняет Скалли. – Полковник 44-го Нью-Йоркского полка распределил смены в начале недели, как мне сказали, и всем снайперам приказано принять участие в карауле у кордона.
- Надолго? – спрашивает Малдер.
- Меня сменят к ужину, полагаю, - отвечает Скалли, и Малдер кивает.
- Будь осторожна, ладно? – просит он. – Не засни. И никаких отвлечений.
Скалли закатывает глаза.
- Конечно, ведь это именно мне нужно напоминать об этом, - язвит она. – Как думаешь, сможешь не попадать в неприятности остаток дня, пока меня не будет?
Малдер сердито косится на нее, но при этом борется с улыбкой. С той ночи, когда Скалли в гневе уехала из Фредериксберга, его терзал страх, что из-за Дианы они потеряют это непринужденное согласие между ними, но теперь, обнаружив, что этого не случилось, он испытывает ни с чем не сравнимое облегчение.
- Слушай, я неплохо справлялся до того, как ты вступила в наш полк, чтобы мучить меня, - заявляет он, и она усмехается.
- Просто продолжай убеждать себя в этом, Малдер. Увидимся за ужином? – И, помахав ему на прощание, покидает палатку. Малдер вновь подходит к своей новой койке и со стоном плюхается на растянутую вощеную парусину.
Во что он ввязывается?
Комментарий к Глава 3
(1) - «Рейнджеры Мосби» или «Рейдеры Мосби» - 43-й батальон 1-го Вирджинского кавалерийского полка под предводительством Джона Синглтона Мосби, известного также как «Серый Призрак» (англ. Gray Ghost). Это было партизанское соединение, которому удавалось совершать стремительные рейды по тылам противника и безнаказанными уходить от преследования, растворяясь среди местного населения.
========== Глава 4 ==========
***
Сентябрь 1863 года
В окрестностях Фредериксберга, Вирджиния
Когда на смену августу приходит сентябрь, ночи и утра становятся прохладными, хотя после полудня все еще относительно тепло. Их дни строго распланированы в ожидании того, что командиры одной из сторон предпримут какие-либо шаги, и предсказуемость этого расписания помогает скоротать время лучше, чем если бы им приходилось просто сидеть, ничего не делая, от рассвета до заката.
Утро солдаты обычно начинают с завтрака, съедая столько, сколько в состоянии принять их желудки, и это количество еды варьируется день ото дня в зависимости от того, насколько старый бекон им достается и сколько долгоносиков они найдут в хлебе. Однажды за таким завтраком рядовой Йоргенсен делится со Скалли и Малдером одним трюком, которому он научился во время дежурства у кордона с солдатами из другого полка. Он бросает свой кусок галеты в чашку с кофе и ждет, пока он развалился на части, после чего вылавливает его, обжигая пальцы в процессе. Долгоносики вываливаются из распавшихся кусочков хлеба, которые размякли достаточно, чтобы их можно было легко разжевать. Затем он вынимает жуков из кофе и выпивает его.
В первый раз, наблюдая за манипуляциями Йоргенсена, Малдер воздерживается от повторения, хотя Скалли проделывает то же самое без колебания. Однако после недели на кишащем жуками хлебе он сдается и тоже пробует этот способ его очистки. К своему облегчению, он осознает, что Йоргенсен и Скалли правы: жуки не влияют на вкус кофе, хотя даже если и влияют, в этой концентрированной горькой жидкости этого совсем не чувствуется.
- Думаю, это расплата, - как-то замечает Йоргенсен, вылавливая обломок галеты из кофе.
- За что? – уточняет Скалли.
- За то, что я постоянно жаловался на стряпню жены, - отзывается тот. – Я бы не слишком удивился, если бы выяснилось, что она кому-нибудь заплатила, чтобы самый наводненный жуками хлеб посылали именно мне.
Малдер и Скалли смеются.
- Так это все твоя вина, значит, - замечает Малдер. – Мне следует назначить тебя готовить для всего полка до конца войны. Может, когда ты вернешься домой к жене, то по-новому взглянешь на процесс приготовления пищи.
На поле на краю лагеря мужчины из другого полка выбирают стороны для игры в бейсбол. Малдер с тоской наблюдает за ними, и, перехватив его взгляд, Йоргенсен ухмыляется.
- Надо бы нам свою игру организовать, - замечает он.
- У нас скоро строевая, - возражает Малдер.
- Тогда потом? – спрашивает Йоргенсен. – Или полковники слишком высоко вознеслись, чтобы играть в грязи с нами, простыми смертными?
Малдер невольно смеется.
- Я бы тебя сделал, Йоргенсен, - отвечает он.
- Не говори гоп, пока не перепрыгнешь, - возражает тот. – В Гарварде что, учат игре в бейсбол, профессор?
- Полковник Профессор для вас, рядовой, - снисходительно заявляет Малдер. Йоргенсен издает смешок и поворачивается к Скалли.
- А что насчет тебя? – спрашивает он, и та пожимает плечами.
- Я никогда не играл в бейсбол, - отвечает она, отчего у Йоргенсена челюсть отвисает.
- Никогда? Даже в детстве? – уточняет он, и Скалли качает головой. – А что ж ты тогда делал, когда заканчивал с работой по дому?
- Читал в основном, - пожав плечами, отвечает Скалли. Йоргенсен выглядит откровенно шокированным услышанным.
- Что ж за детство у тебя такое было? – вопрошает он.
- То, по окончании которого я стал самым образованным человеком в истории нашей семьи, - бросив на него сердитый взгляд, отвечает Скалли, однако на Йоргенсена это заявление явно не производит впечатления. Выпив остатки своего кофе, он встает и, с отвращением тряся головой, уходит прочь. Малдер поворачивается к Скалли.
- Ты никогда не играла в бейсбол? – спрашивает он. – Правда?
Она и его награждает сердитым взглядом, после чего осматривается, чтобы убедиться, что поблизости никого нет.
- А в Калпепере или Фредериксберге было много девчонок, которые играли в бейсбол, Малдер? – голосом чуть громче шепота спрашивает она.
- Таких вообще не было, - признает Малдер столь же тихо. – Но ты не похожа на девчонок, с которыми я рос, Скалли. – Она прищуривается. – Это задумывалось как комплимент, Скалли, клянусь.– Она все еще выглядит не до конца убежденной, но потом вздыхает и делает глубокий глоток кофе.
- Я бы хотела поиграть, - продолжает она. – Я однажды попыталась, но мой брат Билл не позволил мне присоединиться к нему и его друзьям, хотя второй брат, Чарли, был за. Я обратилась за помощью к маме, но она, разумеется, встала на сторону Билла.
- А что насчет твоего отца? – спрашивает Малдер.
- Он был в море, - отвечает Скалли. – Как и большую часть моего детства.
Какое-то время они сидят в тишине, заканчивая завтрак и наблюдая за тем, как ранние пташки на поле начинают игру. Малдеру на ум приходит одна мысль, постепенно обретая форму, и он медленно расплывается в улыбке.
- Как насчет того, чтобы научиться играть, Скалли? – спрашивает он, надеясь, что голос не выдает его воодушевления. Скалли вопросительно выгибает бровь.
- Ты собираешься учить меня игре в бейсбол? – уточняет она.
- Ну, кое-каким элементам, - поясняет Малдер. – Я видел, как ты бросаешь камни, так что мне не нужно учить тебя подавать. И я видел, как ты ловишь свой ежедневный рацион галет, когда квартирмейстеру лень заниматься раздачей в очереди, и он просто разбрасывает его, так что это тоже не проблема. Значит… единственное, что тебе остается выучить – это как правильно махать битой.