Малдер сразу же понимает, что Пендрелл не выживет. Пуля попала в правую часть груди, и, судя по тому, как он тщетно пытается вздохнуть, похоже, поразила легкое. Никто не в силах будет ему помочь.
Китель Скалли на груди залит кровью, и на мгновение Малдеру приходит в голову ужасающая мысль, что она погибла… но затем она открывает глаза, приподнимаясь на локтях, и он осознает, что кровь, должно быть, принадлежит Пендреллу. Она даже не замечает Малдера, подползая к Пендреллу.
- Пендрелл? Ты меня слышишь? – Его глаза, обезумевшие от боли и страха, сосредотачиваются на ней, и он открывает рот, пытаясь что-то сказать, но не может дышать, и слова просто клокочут у него в горле. – Нет, нет, не пытайся говорить, - хрипло продолжает она, и Малдер понимает, что она увидела то же, что и он, и пришла к тому же выводу: Пендрелл на волосок от гибели. Она берет его за руку и крепко сжимает, пока умирающий издает булькающие звуки и судорожно ловит ртом воздух, смотря на нее с мольбой, словно она может каким-то образом спасти его.
В следующее мгновение губы Пендрелла, покрытые кровью и грязью, синеют, а лицо становится смертельно бледным. Его и без того затрудненное дыхание превращается в предсмертный хрип, грудь конвульсивно содрогается раз, другой… и замирает. Его ладонь выскальзывает из захвата Скалли, взгляд стекленеет.
Скалли склоняет голову, тяжело дыша, и Малдер понимает, что она пытается держаться перед собравшимися вокруг людьми. Она осторожно кладет руку Пендрелла ему на грудь и закрывает ему глаза. Какое-то время она остается стоять на коленях рядом с ним, а потом поднимается, опираясь на винтовку.
И тут же падает обратно.
Малдер впервые видит, как красное пятно распространяется внизу ее кителя, и понимает, что Пендрелл, при всем своем героизме, смог поймать только одну из предназначавшихся Скалли пуль. Вторая попала ей прямо в живот.
Он падает на землю рядом с ней, одной рукой зажимая рану и отчаянно пытаясь остановить кровотечение. Не заботясь о том, что на них смотрят, он касается ее щеки свободной рукой, побуждая ее продолжать смотреть на него, продолжать дышать.
Однако глаза Скалли медленно закрываются.
========== Глава 6 ==========
***
Глава 6
Октябрь 1863 года
Рядом со станцией Бристо, Вирджиния
Находясь в состоянии шока, Малдер лишь смутно осознает, что полковник Скиннер опускается на землю рядом с ним. Он что-то быстро говорит ему на ухо, но из-за охватившего Малдера оцепенения слова командира не сразу доходят до него.
- Нам нужно доставить его в одиночную медицинскую палатку, - говорит Скиннер. – Ваш полковой хирург не может оперировать его здесь, сами знаете.
- У нас нет времени, сэр, - настаивает Малдер, но Скиннер не отступает и, грубо тряхнув его за плечо, наклоняется ближе.
- И что увидят врачи, когда снимут китель и рубашку лейтенанта Скалли, Малдер? – шипит Скиннер достаточно тихо, чтобы только Малдер мог его расслышать. У него уходит пара секунд на осознание сказанного, однако в конце концов он понимает, что полковник прав. Малдер не знает, как и когда Скиннер выяснил правду о Скалли, но он прав: они не могут снять со Скалли мундир здесь, в поле.
Не вставая и не убирая ладонь, все еще плотно прижатую к ране на животе Скалли, Малдер велит привести своего коня – Скиннер делает то же самое. Когда их лошадей приводят, Скиннер меняется с ним местами, зажимая рану Скалли вместо него, а Малдер садится в седло. Затем Скиннер быстро, но осторожно поднимает Скалли и сажает ее на коня перед Малдером.
- Бригада в авангарде вступила в бой раньше нас, - сообщает он, тоже садясь в седло. – Они уже установили медицинские палатки.
Они едут на север вдоль путей так быстро, как только осмеливаются, но как бы Малдер ни пытался удерживать Скалли в неподвижном состоянии, ее все равно трясет на ходу. Она внезапно стонет от боли, и Малдер теснее прижимает ее к себе.
- Держись, Скалли, - шепчет он ей. – Мы едем к хирургу. Он тебя подлатает, хорошо? – Однако вместо того чтобы успокоить Скалли, его заверения лишь усиливают ее беспокойство.
- Нет. – Она издает наполненный болью стон. – Никакого хирурга, Малдер. Он увидит… - Она не договаривает, судорожно втянув воздух.
- Позвольте мне об этом позаботиться, лейтенант, - твердо заявляет Скиннер. – Вы только держитесь и дайте нам позаботиться о вас. Никто вас не выдаст, обещаю.
Скалли обмякает в объятиях Малдера; насколько он может судить, она потеряла сознание.
Полковник Скиннер прав: бригада у них в авангарде уже установила медицинские палатки, и полевые врачи вовсю занимаются ранеными. Скиннер быстро подходит к хирургу, как раз выходящему из одной из палаток. Мужчина вытирает окровавленные руки о передник и отдает честь, однако Скиннер слишком спешит, чтобы отвечать на приветствие.
- Со мной раненый офицер, которому нужна экстренная помощь, - говорит он. – И я хочу, чтобы вы оказали ее в одиночку, без присутствия других солдат в палатке. Только с нами.
Хирург, понятное дело, сбит с толку таким требованием.
- При всем уважении, сэр, мне потребуется помощь, - протестует он.
- Мы вам поможем, - поясняет ему Скиннер. – Вы объясните, куда и когда надавливать. Мы сделаем все, как вы скажете. – Хирург все равно колеблется. – Да бросьте, у половины ваших ассистентов не больше медицинского опыта, чем у нас, верно?
- Полагаю, что так, - со вздохом признает врач. – Заносите его. – Он заходит обратно в палатку, и через пару секунд ее покидают несколько человек, смотря друг на друга – а также Малдера, Скалли и Скиннера – в полнейшем недоумении. Скиннер спешивается, и Малдер осторожно передает ему Скалли, после чего спрыгивает со своего коня и следует за ними в палатку.
Скиннер кладет до сих пор находящуюся без сознания Скалли на стол, а потом поворачивается к доктору со строгим выражением на лице.
- Как вас зовут, солдат? – спрашивает он.
- Капрал Цукерман, сэр, - рапортует тот, и Скиннер кивает.
- Капрал Цукерман, я хочу, чтобы вы дали мне слово, что ни при каких обстоятельствах никому не расскажете о том, что увидите в этой палатке.
Цукерман кивает.
- Даю слово, сэр, но… - Он перемещает взгляд на Скалли, лежащую на столе между ними. – Но, если позволите спросить: кто это?
- Это лейтенант Скалли из Пенсильванского полка – отличный солдат, много раз доказавший свою незаменимость и храбрость, - отвечает Скиннер. – Это все, что вам нужно знать.
Цукерман хмурится, но потом решительно кивает.
- Помогите мне снять с него мундир, - говорит он им, расстегивая китель Скалли, и Малдер подходит ближе, чтобы помочь осторожно снять его. Он приподнимает ее за плечи, доставая из-под нее китель, и Цукерман приступает к сниманию рубашки. Наткнувшись на обернутые вокруг тела Скалли слои ткани, он отодвигается и снова хмурится.
- Этот человек недавно перенес другое ранение? – спрашивает он, и Скиннер качает головой. – Тогда зачем… - Хирург замолкает, внимательнее присмотревшись к Скалли, и Малдер отлично понимает, что он видит: низкий рост, хрупкое телосложение, утонченные черты, полное отсутствие волос на лице. В конце концов он потрясенно отступает назад. – Я не могу оперировать женщину! – восклицает он.
- Почему нет? – требовательно вопрошает Малдер.
- Я никогда этого раньше не делал! Я занимался только мужчинами!
- Насколько я могу судить, базовая анатомия та же самая, - сухо замечает Скиннер. – Мы попусту теряем время. Это пулевое ранение, а не роды. Лечите ее так, как лечили бы любого другого солдата.
К его чести, капрал Цукерман приступает к делу со всей серьезностью. Без колебаний распоряжаясь Скиннером и Малдером, он велит им держать Скалли, пока он будет нащупывать пулю у нее в животе. Поначалу она остается без сознания, но вскоре приходит в себя и начинает метаться, поражая Малдера тем, что кто-то столь маленький обладает такой недюжинной силой.