- Непременно, - обещает ему Скалли. Если он согласится быть осторожным, она, в свою очередь, согласится на что угодно. – Ты будешь мне писать? Давать знать, что ты в безопасности?
- Разумеется, - заверяет ее он. – Хотя мне, возможно, придется сделать так, чтобы это выглядело, будто я шлю письма здешним слугам, а твои буду прятать среди них. – Он нервно пожевывает губу. – Никто из моих родных не знает, что ты здесь. Я подумал, ты захочешь продолжать хранить свой секрет, если это возможно. – Он хмурится. – Что напомнило мне о том, как полковник Скиннер выяснил правду?
- Я знаю об этом не больше тебя, - честно признается Скалли. – Я понятия не имела, что он знал, пока не пришла в себя в палатке хирурга. – По правде говоря, Скалли вообще не задумывалась об этом с того момента, как очнулась. Поначалу ее сильно отвлекали боль от раны и хирург, вытаскивающий мушкетную пулю из ее живота. Она снова отключилась прежде, чем у нее появилось время подумать об этом, а после того, как она проснулась в доме семьи Малдера, ее внимание сосредотачивалось на… других вещах.
- Что ж, - говорит Малдер, - если он до сих пор не сдал тебя, то вряд ли это входит в его планы. Думаю, твой секрет в безопасности.
- Спроси его, как он узнал, хорошо? – просит Скалли. – Если я была неосторожна, то хотела бы знать, в чем, чтобы не повторить свою ошибку.
- Спрошу, - соглашается Малдер. – Мне и самому любопытно. – Он снова выглядывает в окно на постепенно темнеющий небосвод. – Но пока что, как бы сильно мне этого не хотелось, я должен уходить. Я обещал Скиннеру, что вернусь в лагерь сегодня вечером. – Он наклоняется и напоследок оставляет долгий поцелуй на ее губах. – Позволь сестре позаботиться о себе, хорошо?
- Сделаю все от меня зависящее, - обещает Скалли. – И позаботься о себе, слышишь?
Малдер ухмыляется.
- Я так привык, что ты рядом, предупреждаешь меня о последствиях, когда я собираюсь сделать какую-нибудь несусветную глупость, что, наверное, буду слышать твой голос у себя в голове, даже если ты не сможешь лично предостерегать меня.
- Значит, я хорошо выполняю свои обязанности, - смеясь, говорит она.
- Только в качестве моего лейтенанта, - низким голосом отзывается Малдер. – У меня на уме много других обязанностей для тебя… но мы вернемся к этому позже. – Скалли дрожит и закусывает губу, что, кажется, вызывает у Малдера какую-то глубоко примитивную реакцию. – Скалли, если я сейчас не уйду, то вообще не смогу этого сделать, - говорит он, и она мягко толкает его в плечо.
- Тогда тебе пора, - отвечает она. – Не волнуйся за меня. Сестра обо мне позаботится. – Медленно и неохотно Малдер встает. – Иди же, Малдер. Я буду чувствовать себя гораздо лучше, если тебе не придется ехать в полной темноте. – Он согласно кивает… но все равно не уходит. – Иди, Малдер, - настаивает она. – Увидимся, когда я буду готова вернуться в полк.
Он сглатывает.
- Я не солгал, когда говорил, что это одно из самых трудных решений за всю мою жизнь, - признается он, и она просто тает от его слов.
- Знаю, - мягко говорит она. – Но ты все же должен идти. Иди. – Бросив на нее последний наполненный тоской взгляд, он наконец подчиняется.
Когда дверь спальни закрывается за ним, Скалли испускает долгий медленный вздох, пытаясь игнорировать прокатившуюся по ее телу боль. Она скрывала ее, пока Малдер наблюдал за ней, потому что подсознательно понимала, что ему будет еще труднее оторваться от нее, знай он, как ей на самом деле больно. Она почти что испытывает облегчение от того, что ей больше не нужно притворяться… но все же оно не в силах побороть внезапное ощущение потери, вызванное его отсутствием.
Впрочем, она недолго остается одна. Не проходит и пяти минут после ухода Малдера, как дверь спальни снова открывается и на пороге возникает Мелисса.
- Ну, - без предисловий начинает она, усаживаясь на постель, - очевидно, что ты кое-что утаила от меня в своих письмах.
- Например? – спрашивает Скалли, смирившись с предстоящим допросом. Она не обманывает себя тем, что Мелисса отступится из-за испытываемой ее младшей сестрой боли, особенно когда стало известно что-то потенциально достойное обсуждения.
- Например, удалого полковника Фокса Малдера, - отвечает Мелисса.
- Я говорила тебе о нем, Мисси, - отвечает Скалли. – Я упоминала его почти в каждом письме. Именно с ним ты должна была связаться в случае, если бы от меня долго не поступало вестей, разве не так?
- Да, об этом ты мне говорила, - отмахивается от ее слов Мелисса. – Но ты никогда не упоминала, что он симпатичный… или что он в тебя влюблен.
- Последнее стало совсем недавним открытием, - поясняет Скалли. – И я уж точно не стала бы об этом писать.
Мелисса складывает руки на груди.
- Ты могла бы по крайней мере намекнуть на то, что между вами происходит, - жалуется она.
- Ничего не происходило, по правде говоря, - возражает Скалли. – По крайней мере, до настоящего времени.
- А в настоящее время? – не отступает Мелисса.
- В настоящее время? – Скалли мысленно возвращается к их разговору и тем многозначительным словам, которыми они сегодня обменялись. – В настоящее время… ну, если я правильно все понимаю, думаю, что мы, возможно, только что обручились.
У Мелиссы челюсть отвисает от удивления.
- Ты думаешь? – потрясенно переспрашивает она. – Как ты можешь всего лишь думать, что вы, возможно, только что обручились. Он просил твоей руки? Ты согласилась?
- Ну, нет, - признает Скалли, затрудняясь объяснить то ощущение важности происходящего, имевшее место в их разговоре, чувство, что они только что полностью и навсегда связали себя нерушимыми узами. Они с Малдером всегда обладали способностью понимать невысказанное так же хорошо, как и то, что произносилось вслух, но трудно объяснить это стороннему наблюдателю. – Он сказал мне, что хочет провести со мной всю оставшуюся жизнь и не намерен жениться на женщине, которую его семья предназначает ему в жены.
- Он был уже с кем-то помолвлен?
Скалли качает головой.
- Нет, не совсем, - отвечает она. – Его родители ожидают, что они поженятся, но он не делал предложения и не обещал той девушке, что вообще намерен его делать.
Мелисса явно испытывает некое извращенное удовольствие от этой новости.
- Это прямо как в романе, не находишь? – восклицает она. – Его родители хотят, чтобы он женился на девушке из своего круга, но вместо этого он влюбляется в дочь простого моряка, и теперь ему придется пойти против семьи, чтобы защитить свою любовь.
Скалли закатывает глаза.
- Все не настолько драматично, Мисси, - остужает она пыл сестры. – И не то чтобы кто-то из нас это планировал. Я никогда не собиралась раскрывать ему свою тайну… и определенно никогда не думала, что он в меня влюбится. Меня вполне устраивала наша дружба.
- И все же он безумно в тебя влюблен, - ничуть не смутившись, продолжает Мелисса. – Это явно было предначертано. Это судьба, Дана. Сами небеса вам благоволят.
- Я лежу в кровати после пулевого ранения в живот, - раздраженно ворчит Скалли. – И сейчас у меня имеются сильные сомнения в том, что небеса или еще что-нибудь мне благоволит.
- Ты ведь жива, разве нет? – замечает Мелисса. – И скоро ты вернешься к нему как новенькая. Я намерена об этом позаботиться.
Скалли разражается смехом, хотя это посылает очередную волну боли сквозь ее тело. Она просто не в силах сдержаться.
- Мисси, - говорит она, - ты самая брезгливая в нашей семье. Ты падала в обморок при виде разодранной коленки. Как ты намерена ухаживать за человеком с пулевым ранением?
- Я справлюсь, - настаивает Мисси, придавая себе вид оскорбленного достоинства. – Я видела, как полковник Малдер менял тебе повязки. Уверена, что смогу хотя бы это делать.
- А если рана загноится? – Мисси закусывает губу. – Она может весьма неприятно пахнуть, Мисси. Может образоваться… - Скалли понижает голос, не в силах сопротивляться порыву поддразнить сестру, - гной.
Мисси содрогается.