Им придется, рассуждает она, просто повременить с этим.
Задолго до того, как Скалли даже успевает привыкнуть к ощущению его члена внутри себя, Малдер отстраняется, чтобы полностью выйти из нее. Его глаза закатываются, тело напрягается, и внезапно Скалли ощущает влажное тепло на своем животе. Взгляд Малдера выражает раскаяние, а щеки пылают от смущения.
- Полагаю, мне надо быть благодарным за то, что у тебя не было предыдущего опыта, а значит, тебе не с кем сравнивать мое исполнение, - говорит он. – Извини, что так быстро, Скалли. Думаю, я могу с уверенностью заявить, что дальше будет лучше.
Скалли смеется, поглаживая его по вспотевшей спине.
- Я не рассчитывала на часы страстных занятий любовью, Малдер, - заверяет она его. – Да я и не в форме для этого. Пока нет. Кроме того, ты ведь поступил как джентльмен, помнишь? – Она целует его в лоб. – Ты сначала позаботился обо мне.
Это сразу улучшает Малдеру настроение.
- Верно, - соглашается он. Быстро поцеловав ее, он выбирается из постели, чтобы взять из кармана платок, которым вытирает живот Скалли, после чего забирается обратно и прижимает ее к себе. Она упивается ощущением прикосновения его кожи к своей и приятной усталостью после того, как они разделили нечто столь потрясающее. Ее мгновенно начинает одолевать сонливость, и, судя по глубокому дыханию Малдера, он тоже уже почти засыпает.
Прижавшись к нему, Скалли закрывает глаза и позволяет себе погрузиться в сон, находясь в безопасности объятий Малдера и окруженная его запахом.
Когда она просыпается несколько часов спустя, то видит перед собой потрясенное лицо Саманты Малдер.
========== Глава 4 ==========
***
Декабрь 1863 года
Калпепер, Вирджиния
Скалли практически мгновенно сбрасывает с себя остатки сонливости, тогда как Малдер, прижимающийся к ней со спины и обнимающий рукой за талию, по-прежнему безмятежно похрапывает, пребывая в блаженном неведении.
Однако возмущенный вопль его младшей сестры прерывает эту идиллию.
- Фокс, что это такое? – визжит Саманта, упирая сжатые в кулаки руки в бока. Малдер резко просыпается и садится так быстро, что чуть не скидывает Скалли с кровати. Она едва успевает ухватиться за простыни и прикрыть ими грудь. Саманта, однако, даже не смотрит на нее, с ужасом взирая на брата, который сидит на постели, собрав скомканные простыни вокруг талии, и беззвучно открывает и закрывает рот в попытке выдавить из себя что-то осмысленное.
- Сэм, - в конце концов начинает он. – Что ты тут делаешь?
Вопрос, кажется, еще сильнее расстраивает его сестру.
- Что я тут делаю? – Ее лицо багровеет. – Что ты тут делаешь, Фокс? Что ты делаешь дома, что ты делаешь в моей комнате… - Она переводит взгляд на Скалли, словно бы побуждая ту придать происходящему хоть какой-то смысл. – Что ты делаешь в моей постели… со своим лейтенантом?
- Саманта, все не так, как кажется, уверяю тебя, - отвечает Малдер, шаря по одеялу в поисках своей ночной рубашки (которая, как с ужасом вспоминает Скалли, вне зоны досягаемости на полу вместе сее собственной).
- Я пытаюсь представить, как это может быть не тем, чем кажется, Фокс, но у меня не получается, - отвечает Саманта. – Сейчас сюда поднимется папа и увидит тебя в постели с другим мужчиной, голым, так что, пожалуйста, объясни мне, как это может быть не тем, о чем я думаю.
- Скалли не… - Малдер резко замолкает, нервно покосившись на Скалли, и ее сердце переполняется любовью к нему, когда она понимает, о чем он думает: это не его секрет, так что он не может раскрыть его даже ради сохранения лица перед младшей сестрой. Вздохнув, она приходит к выводу, что не может оставить его в подвешенном состоянии.
- Вы принимаете меня за того, кем я не являюсь, Саманта, - с трудом признается она, и та переводит на нее недоумевающий взгляд.
- О чем вы? – спрашивает Саманта… и Скалли безошибочно замечает, в какой момент до девушки доходит смысл сказанного; она наконец обращает внимание на то, как Скалли прижимает простыни к груди, в отличие от Малдера, который не озаботился тем, чтобы прикрыться выше талии. – Вы… вы…
- Да, я женщина, - подтверждает Скалли. – И я была бы очень благодарна, если бы вы подали мне одну из ночных рубашек с пола у вас под ногами.
- Моя тоже где-то там, - бормочет Малдер, пряча лицо в ладонях. Саманта, кажется, внезапно понимает, что пялится на них обоих, так что она нагибается, подбирает ночные рубашки и кладет их на кровать, после чего отворачивается, чтобы дать им возможность одеться в неком подобии приватности.
- Так вы женщина, - продолжает Саманта, все еще стоя к ним спиной. – Но это все еще не объясняет, что вы делаете здесь.
- Думаю, довольно очевидно, что мы тут делали, - ворчит Малдер, натягивая рубашку через голову, и Скалли шлепает его по руке, тогда как Саманта фыркает от отвращения.
- В доме, Фокс, в доме, - поясняет она. – Мне любопытно, почему вы именно в моей комнате, но до этого мы дойдем позже. Почему вы оба здесь, а не в вашем полку?
- Скалли подстрелили, - поясняет Малдер. Саманта испуганно охает и начинает разворачиваться к ним лицом, однако передумывает и остается на месте. – Можешь повернуться, Сэм, мы оделись. – Она так и делает, и на этот раз выражение потрясения на ее лице сменяется искренним беспокойством.
- Вы в порядке? – спрашивает она Скалли. – Насколько серьезным было ранение?
- Довольно серьезным, - отвечает та, - но сейчас уже все хорошо. Скоро я окончательно поправлюсь.
- Битва, в которой Скалли была ранена, произошла недалеко отсюда, - снова пускается в объяснения Малдер. – Спасший ей жизнь хирург сказал, что ее не стоит отправлять на лечение в полевой госпиталь, так как там она либо заболеет, либо ее мгновенно разоблачат.
- И я не могла поехать домой, - вставляет Скалли. – Моя мать никогда не позволила бы мне снова вернуться в армию.
- Так что я привез ее сюда, - продолжает Малдер. – Я поместил ее в твоей комнате, потому что она самая удобная… ну, я не думал, что ты будешь возражать. Вы со Скалли, кажется, неплохо поладили во Фредериксберге.
- Я не против того, что лейтенант Скалли занимала мою комнату, - отвечает Саманта. – Я возражаю только против того, что вы двое делали… - Она снова краснеет. – Что бы вы там ни делали в моей постели, когда в доме есть и другие кровати.
- Вы абсолютно правы, - отзывается Скалли, мысленно пеняя себя за то, что не подумала об этом раньше. – Извините, Саманта. Что бы ни происходило между вашим братом и мной, этому не место в вашей спальне.
Малдер вопросительно выгибает бровь.
- «Что бы ни происходило?» - повторяет он за ней. – Ты имеешь в виду тот факт, что я намерен жениться на тебе, как только закончится война?
Саманта широко распахивает глаза от удивления.
- Ты собираешься на ней жениться? – уточняет она, и Скалли смотрит на Малдера, прищурившись.
- Не так я представляла себе объявление этой новости, - говорит она, - но да, таков конечный план.
- Но, Сэм, никто пока не должен об этом знать, - быстро добавляет Малдер. – Ни матушка, ни отец, ни Диана - никто. Если кто-нибудь выяснит правду, Скалли рискует оказаться в тюрьме, или, по меньшей мере, ее отошлют домой.
Саманта смотрит на брата, как на сумасшедшего.
- Ты и вправду думаешь, что я этого хочу? – спрашивает она. – Когда мне отлично известно, что она, вероятно, единственная, благодаря кому ты еще жив? – Они со Скалли обмениваются улыбкой, а Малдер закатывает глаза. – Просто… это означает, что ты не женишься на Диане!
- Не могла бы ты говорить потише, пожалуйста? – просит Малдер. – Последнее, что нам сейчас надо, это чтобы отец тебя услышал и начал задавать вопросы. – С этими словами он откидывает одеяло, встает, подходит к двери и, открыв ее, высовывается в коридор. Где-то в отдалении Скалли слышит разговаривающего на повышенных тонах Уильяма Малдера, хотя и не может разобрать слов. Малдер закрывает дверь и, подойдя к креслу, которое занимал в течение многих дней, опускается в него. – Что вы вообще тут делаете?