— Крылья летучей мыши из кружева?
— Ммм. Влад настоял.
Он как будто все это время пытался мне намекнуть. Может, это потому, что я так обожала пещеру летучих мышей? Мысль о том, что он сделал бы это только для меня, заставляет сердце биться сильнее, несмотря на то, что сегодня утром я с ужасом узнала, что он вампир.
— Это так красиво, — не в силах удержаться, я делаю еще одно фото потолка, но на этот раз, держа бокал с вином в качестве центрального элемента изображения. Благодаря новым светильникам здесь стало намного светлее. Пока я проверяю фото, глаза ловят большой сверкающий шар на экране телефона, и я ахаю, снова подняв взгляд. Я не замечала его раньше! — Джордж, боже мой, там диско-шар?!
— Обри, сейчас самое время перестать задавать вопросы, дорогая, и просто наслаждаться моментом, — говорит он, глядя в толпу.
— Извините? Не желаете ли бокал шампанского? — спрашивает высокий темноволосый официант с сильным акцентом, держа поднос одной рукой. Его лицо чисто выбрито, костюм черный, и я почти хихикаю, глядя на фальшивые вампирские клыки у него во рту.
— Ты никогда не пройдешь через это без бокала или трех, — говорит Джордж, покачиваясь на низких каблуках.
Он не ошибается.
— Согласна.
Джордж улыбается и протягивает мне один. Он подмигивает официанту, который краснеет и кланяется, прежде чем перейти к другой группе гостей, толпящейся на пустой танцплощадке.
— Ты уже видел Влада? — тихо спрашиваю я.
— Нет, с тех пор как он попросил меня пойти помочь тебе собраться.
Мы толком не говорили о том, что произойдет сегодня вечером, и нервозность трепещет глубоко в животе. Такое чувство, что все взгляды одновременно устремлены на меня, и у меня возникает желание развернуться и убежать обратно в свою комнату ненадолго. Я привыкла быть в центре внимания в социальных сетях, а не в реальной жизни.
Что-то в выражении лица, должно быть, выдает мои чувства, потому что Джордж слегка хмурится.
— Хочешь, чтобы я пошел и нашел его?
Люди начинают перешептываться, и мне кажется, искать именно меня глазами. Тьфу. Не паникуй. Тебе это мерещится.
Я отмахиваюсь от него.
— О боже, нет. Просто я давно его не видела. Уверена, он объявится.
У меня было более чем достаточно времени, чтобы все обдумать, и теперь я просто анализирую каждый разговор, который у меня когда-либо был с ним и Дойлом.
Мой телефон резко звонит, и на экране высвечивается имя отца. Отлично, что еще? У меня нет интернета, но, похоже, «палочек» связи как раз достаточно, чтобы он смог до меня дозвониться.
Я подумываю ответить, потому что папа никогда не звонит, если это не важно. Я разговаривала с мамой ранее, и она была недовольна тем, что я остаюсь еще на неделю в Румынии.
Папа, скорее всего, звонит, чтобы еще раз взбесить меня из-за этого, и я просто не могу сейчас с ними разбираться. Я устала, забот и так достаточно. Я нажимаю кнопку завершения вызова, жалея, что не могу разбить телефон, но чувствую себя еще более разбитой. Я допиваю напиток, чтобы выплеснуть разочарование, желая, чтобы мои родители встали на мою сторону, но зная, что они этого не сделают.
— Опять твои родители? — спрашивает Джордж с сочувствием в глазах.
Я бросаю на него умоляющий взгляд, требуя прекратить, иначе, боюсь, снова начну плакать, как тогда, когда позвонила моя мама, пока он делал мне макияж.
— Давай, куколка. Давай нальем тебе еще выпить, ладно?
Я ничего не говорю. Не могу. Если мне придется сказать хотя бы слово, я сорвусь.
Джордж всматривается в мои глаза, и выражение его лица становится жестким. Он хватает шампанское с подноса официанта и сует его мне в руку, затем тянет меня за край танцпола.
— Что ты делаешь? — говорю я с фальшивым смехом, чтобы скрыть беспокойство. Не то чтобы на это был какой-то шанс, весь день как дерьмовое шоу.
Для такого миниатюрного мужчины он определенно может быстро перебирать ножками. Мы пробираемся сквозь толпу так быстро, что я едва поспеваю, растягивая лицо в натянутой улыбке.
— Извините! — кричит он как раз перед тем, как мы врезаемся в кого-то, толкая.
Женщина визжит, когда ее шампанское, расплескиваясь, чуть не проливается на платье. Капли попадают на нее. Я выпаливаю «Мне так жаль», прежде чем вижу, что это Бьянка, смотрящая на меня, как на слизняка.