Дрожь пробегает по его подбородку.
— Пойдем. Пришло время поговорить. Если только тебе не нужно больше контента? — спрашивает он, но его глаза полны тепла и обещания. Очевидно, что он больше не хочет просто разговаривать.
Я оглядываюсь на танцующие пары, наслаждающиеся друг другом, и обвиваю руками его шею сзади.
— Думаю, я хочу делать все, что хочешь ты.
Он откидывает голову назад, смеясь, и от этого опьяняющего звука я словно лишаюсь дара речи.
— Дорогая, боюсь, это испортит тебе праздник, — он наклоняется и шепчет мне на ухо. — Потому что, если бы я делал все, что хотел, твои ноги были бы направлены к звездам, а я был бы внутри, заставляя тебя выкрикивать мое имя.
Я разеваю рот, в животе зарождается трепетное чувство.
Я определенно хочу этого.
Я позволяю ему взять меня за руку и мягко провести нас сквозь толпу, в отличие от истерично бегущего Джорджа.
Он тянет меня к большим двойным дверям и останавливается прямо за ними.
— Последний шанс остаться здесь, прежде чем я украду тебя на ночь, — говорит он с усмешкой. — Я все еще не могу понять, что тебе так нравится в Интернете, ведь, кажется, единственное, что он создает — это драмы и бессмысленные дискуссии.
Я хихикаю, в последний раз оглядываясь назад.
— Как давно ты в Интернете?
Он улыбается, и на его щеках появляются ямочки, отчего трепет в животе превращается в порхание бабочек.
— Как долго ты здесь? — его карие глаза сверкают.
Я не могу скрыть своего недоверия.
— Ты шутишь.
— Нет, — говорит он, хватая мой белый плащ со спинки стула, когда, наконец, выводит меня из зала. — Я даже не спал уже долгое время. До тебя.
До меня? Почему это заставляет сердце биться чаще?
ВЛАД
— Я была так слепа, все эти зеркала, — говорит она, замечая отсутствие моего отражения.
Она качает головой, льняные волосы снова блестят на белом плаще. Это платье слишком отвлекает, а мне нужно сохранять самообладание для нашего разговора. Я знаю, что у нее есть вопросы, и хочу ответить на них, не желая прижимать ее к каждой стене, как будто она картина.
— Я так и знала, что они не c Etsy.
Я улыбаюсь, когда ее рука сжимает мой локоть, пока мы идем в более уединенное место. С тех пор, как я упомянул о том, что хочу побыть наедине, ее сердцебиение не замедлилось, что может означать, что она напугана или взволнована. Я надеюсь на последнее, но не буду делать никаких предположений, когда дело касается ее. Я могу быть терпеливым.
— Тепло? — спрашиваю я, желая, чтобы ей было удобно.
Она бросает на меня косой взгляд и ухмыляется.
— Да, это безумие, учитывая, как мало материала в этом платье. Ты ведь ничего об этом не знаешь, правда?
Я улыбаюсь и наклоняюсь, чтобы прошептать ей на ухо.
— Позволь мне показать тебе галерею. Там мы сможем говорить свободно. Здесь слишком много ушей, — боюсь, что наши голоса будут отдаваться эхом.
— Хорошо, — тихо шепчет она в ответ. Когда мы идем по замку, ее плащ прижимается к моему, и я чувствую себя… умиротворенным. Ее присутствие дарит мне спокойствие и безмятежность, в которых я так нуждаюсь. Я готов на все ради этого существа, она околдовала меня.
Мы подходим к ступеням парадной лестницы, и она поднимает голову.
— Тебе действительно стоит подумать о том, чтобы установить лифт.
Мои глаза на мгновение вспыхивают красным, и я проверяю окружающее пространство, чтобы убедиться, что поблизости нет никого, кто мог бы стать свидетелем моих дальнейших действий.
Я не могу скрыть ухмылку, когда приподнимаю ее на несколько дюймов над землей с помощью телекинеза. Она испуганно визжит и поворачивается ко мне, размахивая руками.
— Кому нужен лифт?
Посмеиваясь, я беру ее за руку и спокойно веду вверх по ступенькам, пока она парит, расширив глаза в панике.
— Это безумие, — ее голос звучит пронзительно, и это вызывает у меня желание показать ей больше.
— Какой твой любимый фильм Диснея?
— Что? — спрашивает она, явно застигнутая врасплох вопросом.
Я тяну ее за собой, пока она парит над ступеньками, и стараюсь не смеяться над тем, как она смотрит на свои ноги, будто что-то может укусить ее в любой момент.
— Я немного почитал и понял, что любимые фильмы Диснея важны для представителей противоположного пола.
— О, ммм, хмм. Ну, думаю, придется сказать, что мой любимый — «Красавица и чудовище».
Я сцепляю руки за спиной, размышляя об этом.