Джомми особенно хорохорился, как бойцовый петух, в своём первом по-настоящему роскошном зелёном вельветовом пиджаке с золотыми пуговицами, надетом нараспашку, и модной, хоть Тад и считал её нелепой, белой льняной рубахе с пышными жабо. Узкие чёрные брюки и короткие сапоги довершали образ.
Зейну сапоги не нравились: «Никуда не годятся для настоящих дел, но и тапочками их не назовёшь».
И вот они стояли, готовые к представлению королю Ролдема.
Серван возник за спиной Джомми и прошептал:
— Вот что бывает, когда спасаешь жизнь принцу.
— Предупреди заранее, — не теряя ухмылки, парировал Джомми, — я бы оставил мальчишку сидеть на той скале. Серван усмехнулся и отвел взгляд.
Между Серваном и Джомми не завязалась дружба, но они достигли взаимопонимания. Серван и Годфри стали вежливы с тремя парнями с Острова Колдуна, а Джомми перестал их лупить.
Королевский церемониймейстер громко стукнул деревянным жезлом по полу, и зал затих.
— Их величества! — провозгласил он. — Лорды, леди, джентльмены и все собравшиеся! Сэр Джомми, сэр Тад и сэр Зейн из императорского дома Кеша!
— «Сэр»? — прошептал Тад. — Когда это успело случиться?
Серван шепнул в ответ:
— Ну, им же нужно было как-то представить вас важными особами. Теперь идите к королю, поклонитесь, как я показывал, и не споткнитесь!
Трое юношей прошли по длинной ковровой дорожке до указанного места — в шести шагах перед троном — и поклонились, как их учили. На парных тронах восседали король Карол и королева Гертруда. У правой руки королевы стояла маленькая девочка лет восьми-девяти — принцесса Стефана, а по правую руку короля — трое сыновей: наследный принц Константин, юноша примерно того же возраста, что и Тад с Зейном; принц Альбер, на два года младше, и, конечно же, принц Гранди, который сиял улыбкой при виде друзей. Константин и Альбер были в мундирах королевского флота, тогда как Гранди — в «простой» тунике (если считать простой одежду с золотой вышивкой и бриллиантовыми пуговицами).
Король улыбнулся:
— Мы в неоплатном долгу перед вами, юные друзья, за спасение жизни нашего младшего сына.
Троим юношам наказали не говорить, пока к ним не обратятся напрямую, но Джомми не удержался и выпалил:
— Не смею оспаривать честь, Ваше Величество, но вашему сыну в действительности мало что угрожало. Он предприимчивый парень и сам о себе позаботился. Просто оказался в неудобном положении.
На мгновение воцарилась тишина, затем король рассмеялся. Гранди закатил глаза, но ухмыльнулся своему однокашнику.
— Как бы ни радовало нас мысль, что наш младший сын может «сам о себе позаботиться», как вы выразились, — из докладов нам известно, что его жизнь действительно была в опасности, а вы рисковали собой, чтобы спасти его.
— Посему с удовольствием жалуем вам следующее. — Он кивнул церемониймейстеру, который шагнул вперёд.
— Отныне, — провозгласил церемониймейстер, — да будет известно по всему королевству Ролдем, что трое представленных здесь мужей отныне суть Рыцари Королевского Двора, со всеми привилегиями и почестями, сей ранг подобающими, в знак признательности за героический подвиг спасения жизни возлюбленного сына нашего, принца Гранпри. Титул сей сохранится за ними пожизненно. Да будет так по королевскому указу в сей день провозглашено.
— Гранпри? — прошептал Тад.
Зейн бросил взгляд на принца, который закатил глаза, будто говоря: «Я не выбирал имя — это сделала мать».
Больше мальчики не проронили ни слова, пока придворные вежливо аплодировали. Однако королевская семья проявляла искреннюю теплоту и благодарность, Джомми предположил, что Гранди живописно расписал их подвиги на горе.
Король поднялся и спустился по трём ступеням, чтобы лично вручить награды. Паж в ливрее появился рядом, держа большой поднос, покрытый белым бархатом. На нём лежали три золотых значка с королевским гербом. Монарх один за другим прикрепил значки к воротникам юношей и отступил назад.
Джомми скользнул взглядом к Сервану. Тот жестом показал, что нужно поклониться. Джомми немедленно последовал указанию, за ним — Тад и Зейн. Король вернулся на трон и объявил:
— Приём начнётся сразу после завершения сегодняшней аудиенции.
Серван дал знак мальчикам удалиться. Они поклонились, пятясь назад, затем развернулись и направились к выходу из зала.
Оказавшись снаружи, они столкнулись с Серваном и Годфри.
— Ну что ж, неплохо, — сказал Серван. — Хоть не споткнулись, хотя держать язык за зубами, похоже, для тебя всё ещё проблема, да?
Джомми даже смутился:
— Ладно, признаю. Но ситуация-то была пустяковая, а ты ведь куда больше рисковал, спасая мою шкуру, чем я — Гранди. Тебя бы и награждать должны были.
Серван пожал плечами:
— Спорить не буду, но запомни: за спасение тупоголовых деревенщин ордена не дают. К тому же я уже и так Рыцарь Двора.
— И что всё это значит? — спросил Зейн.
Годфри флегматично пояснил:
— Это значит, что рыцарями вы останетесь до смерти, но титул вашим детям не передадите. Они будут такими же простолюдинами, как и вы.
Зейн закатил глаза:
— Замечательно.
Тад рассмеялся. Их отношения с Годфри тоже перешли в стадию настороженного перемирия, если не дружбы.
— Пошли, — торопил Серван. — Вам нужно успеть на приём до появления королевской семьи. Постарайтесь не пролить вино на новые одежды. Боги ведают, когда вам ещё доведётся так нарядиться.
Джомми хлопнул Сервана по плечу — достаточно сильно, чтобы тот слегка подался в коленях, но в рамках дружеского жеста.
— Ты невыносимый болван. И вот только я начал думать, что ты терпимый болван.
Тад, Зейн и Годфри рассмеялись.
Они вошли в королевский приёмный зал — с высокими сводчатыми потолками и стеклянными стенами от пола до потолка, сквозь которые лился яркий свет полуденного солнца. Весь двор собрался здесь, и Джомми тут же принялся толкать Тада и Зейна, указывая на многочисленных хорошеньких девушек.
— Девушки! — воскликнул Зейн достаточно громко, чтобы окружающие дворяне услышали, что вызвало несколько недоуменных и пару насмешливых взглядов.
— Держите себя в руках, — пробурчал Годфри. — Это лучшие дочери королевства, а вы — неотёсанные деревенщины.
— Неотёсанные деревенщины-рыцари, спасибо за уточнение, — поправил Тад. — Кстати, это кто тебе вчера помог сдать экзамен по геометрии?
Годфри слегка покраснел, но не сдавался:
— Ладно. Вы образованные деревенщины.
— Образованные деревенщины-рыцари, — уточнил Джомми.
Шутки прекратились, когда они достигли отведённого им места — в центре круга из больших круглых столов, ломившихся от яств. Официанты стояли наготове, чтобы знать Ролдема и почётные гости не утруждали себя добыванием еды и напитков.
Появилась королевская семья, и все поклонились. Когда король приблизился к трём виновникам торжества, он кивнул церемониймейстеру, который громко стукнул посохом по каменному полу.
— По велению их королевских величеств, добро пожаловать!
Слуги тут же принялись наполнять тарелки и кубки. Мальчикам наказали не прикасаться к еде и питью, пока король не отойдёт. Тад и Джомми терпеливо ждали, а Зейн с плохо скрываемой тревогой наблюдал, как стремительно пустеют столы.
Король обратился к ним:
— Скромность украшает вас, юноши, но никогда не спорьте с королём на людях, когда он раздаёт награды.
Джомми покраснел:
— Приношу глубочайшие извинения, Ваше Величество.
Король жестом подозвал пажа с подносом, на котором лежали три маленьких кошелька.
— Ваш новый статус включает небольшие владения, приносящие скромный ежегодный доход. Это ваша выплата за текущий год.
Он взглянул на придворного, стоявшего рядом, и тот пояснил:
— Сто суверенов, Ваше Величество.