Новая провинция Ролдема имела давние исторические связи с королевством. В прошлые века это княжество уже входило в его состав, но скорость реакции обороняющихся стала для захватчиков неожиданностью. Каспар был знаком с Бертраном, так как тот служил под началом нынешнего рыцарь-маршала Опардума — Квентина Хавревулена, человека, которого Каспар лично выбрал на пост командующего армией, когда сам правил Оласко.
Каспар вышел из генеральской палатки и подошел к костру, опустившись на бревно рядом с Серваном.
— Ну и пирушку вы тут устроили, — заметил он.
Джомми, явно навеселе, рассмеялся:
— Интендант притащил провианта на месяц, Каспар. Наверное, не захотел тащить все это обратно в Опардум, вот и готовит все подряд.
— И правильно, — отозвался бывший герцог. — Большую часть этого все равно выбросили бы на… — он собирался сказать «родине», ведь столица Оласко была его домом всю жизнь, но почти три года как перестала быть таковым, поэтому закончил: — …там.
Каспар окинул взглядом шестерых недавних студентов.
— Вы сегодня молодцы, парни. Эти подонки, что на вас напали, были просто сбродом в скверном настроении, жаждавшим выместить злость перед тем, как их прогонят обратно за границу. Вы уложили шестерых, ранили еще столько же и отбили у них всю охоту драться. — Он улыбнулся Сервану. — И самое замечательное: вы не потеряли ни одного человека. Двое получили легкие ранения, но в целом — работа на отлично.
Джомми, не скрывая гордости, добавил:
— Это все Серван. Он организовал оборону на месте, будто всю жизнь этим занимался, Каспар.
Серван скромно пожал плечами:
— Каждый сделал свое дело. Все быстро сориентировались и стойко держались.
— Что ж, это кстати, — Каспар стал серьезнее. — Скоро нам понадобятся полевые командиры.
— Почему? — нахмурился Годфри. — Ролдем собирается воевать с Бардаком?
Каспар покачал головой, и в его глазах мелькнула тень грусти:
— Нет, мой юный друг. — Он взглянул в темноту. — Скоро воевать будут все.
Годфри уже открыл рот для нового вопроса, но предостерегающий взгляд Джомми заставил его замолчать.
— Когда я был мальчишкой, отец привозил меня сюда на охоту, — неожиданно сменил тему Каспар. — После я бывал здесь много раз…
— Должно быть, странно возвращаться, — осторожно заметил Тад. — Учитывая, что ты больше не герцог…
Каспар усмехнулся.
— Жизнь имеет привычку вносить изменения, не спрашивая нашего мнения, Тад. — Его взгляд скользнул по лицам собравшихся. — Мы строим планы, но судьба далеко не всегда прислушивается к нашим желаниям.
Он поднялся на ноги, остановив взгляд на сияющем лице юного принца.
— А вас, молодой принц, завтра ждёт весьма тяжёлое утро, если вы не прекратите пить эль. Позволю себе предложить вам выпить воды перед сном?
Не дожидаясь ответа, Каспар направился обратно в генеральскую палатку.
Джомми зевнул и потянулся:
— Что ж, нам тоже стоит устроиться на ночь — завтра ранний подъём и марш.
Годфри проводил взглядом удаляющегося Каспара:
— Интересно, что он имел в виду под «воевать будут все»?
Зейн перевёл взгляд на Тада, тот — на Джомми. Джомми лишь пожал плечами. Воцарилась тишина, и только Гранди сидел с глуповатой улыбкой, озирая внезапно притихших товарищей. Улыбка медленно сошла с его лица.
Наконец Джомми наклонился, положил руку на плечо принца и сказал:
— Давай-ка напоим тебя водой, юноша. Каспар прав. К утру тебе будет худо, если мы этого не сделаем.
Без лишних слов остальные устроились на ночь кто как мог у потухающего костра, пока Джомми уводил Гранди на поиски ведра с питьевой водой.
Валко стоял во главе стола, в то время как Всадники Садхарина стучали затянутыми в перчатки кулаками по древнему дереву, выкрикивая одобрение. Новый Владыка Камарина пригласил других лидеров своего общества на пир в честь своего восхождения к власти.
Наруин тщательно проинструктировала сына о надлежащем порядке действий после того, как тело его отца было помещено в усыпальницу предков. Формальное послание было отправлено Каране в город Косриди, извещая о его восхождении на трон Камарина и испрашивая признания, что, как она заверила его, было лишь формальностью. Затем послания должны были быть разосланы всем кровным родственникам, перечисленным в Зале Предков — опять же формальность. А затем последовали приглашения Садхарина, которые, как она ясно дала понять, были куда больше, чем просто формальностью. Ибо братство Садхарина было больше, чем просто семья: это было боевое общество, способное влиять на имперскую политику, менять баланс сил между фракциями, низвергать кланы и уничтожать целые семьи.
Наруин уже назвала четырех всадников, у которых были дочери, подходящие для выгодных союзов. Именно этой ночью Валко предстояло выбрать одну из них, чтобы она родила ему первого ребенка. Наруин шептала в темноте, до восхода утреннего солнца, и теперь планы приводились в действие. Сестринство Ведьм Крови владело искусствами, неведомыми другим, и именно она определит, будут ли у молодого владыки Камарина сыновья или дочери. Два сына, сказала она им, должны быть зачаты в течение месяца, затем — две дочери.
Их Сокрытие станет непохожим ни на одно известное в истории дасати — особые меры предусматривали участие сочувствующих Прислужников, сестёр из Ведьм Крови и нескольких проверенных воинов, что гарантировало: место этого Сокрытия никогда не будет обнаружено и уничтожено. В течение двадцати лет дюжина крепких сыновей и дочерей явятся в замок Камарин, и возвышение Валко начнётся по-настоящему.
Валко поднялся и провозгласил:
— Да здравствуют Садхарин!
Пятьдесят вождей Садхарина ударили кулаками по столу с новой силой, затянув боевой клич. Лорд Андарин из Кабеску крикнул в ответ:
— Да здравствует лорд Валко!
Валко поднял кубок с вином и осушил его до дна. Мать позаботилась, чтобы напиток был сильно разбавлен водой, пока остальные вожди Садхарина напивались допьяна, она хотела, чтобы её сын сохранял ясность мысли.
За столами ниже массивного дубового помоста, где пировали вожди Садхарина, сидели жёны и дочери, с затаённым интересом наблюдавшие за своими мужчинами. Не одна девушка пыталась поймать взгляд молодого лорда.
Но Валко видел только свою мать, грациозно скользившую между гостями и удостоверявшуюся, что каждый окружён должным вниманием. Она ненадолго остановилась позади дочери лорда Макары и положила руку на её плечо. Валко не подал виду, но понял, что это было недвусмысленное указание, с кем ему предстоит разделить ложе этой ночью. Он оценил девушку взглядом. Она была миловидна и смотрела на него с откровенным вожделением; он знал, что она ликует при мысли, что он может позволить ей объявить о связи. Её отец только обрадуется возможности породниться с возвышающимся молодым лордом, полагая, что Валко станет его вассалом, хотя вскоре ему предстоит понять, что всё обстоит ровно наоборот.
Валко окинул взглядом зал и усмехнулся. Шум пирующих нарастал с каждой минутой. Он с наслаждением впитывал их одобрение, поддаваясь юному задора. Наставления матери начали меркнуть, когда в нём заговорила истинная природа дасати. Он сделал глубокий глоток из кубка. Ему хотелось вина!
Повернувшись, чтобы потребовать новый кувшин, он почувствовал лёгкое прикосновение к запястью. Его мать словно прочла его мысли и предвосхитила потерю самоконтроля.
— Пора начинать развлечения, сын мой, — прошептала она так тихо, что никто, кроме него, не услышал.
Валко задержал на ней взгляд, затем кивнул.
— Милорды! — возгласил он. — Для вашего увеселения!
Двери зала распахнулись, и дюжина слуг внесли огромный глиняный котёл. Вслед за ними втащили юношу со связанными руками и ногами. Валко оскалился в ухмылке:
— Сей отрок пытался пробраться в замок своего отца, дабы оспорить место в его доме, но прошлой ночью угодил в силок для вадуна!