— Не надо, — тихо сказал кто-то.
За ним стоял один из солдат, которых Серван отправил с Гранди, с мечом наготове. Бросив взгляд на Годфри, Джомми увидел, что и того уже держат под прицелом. Солдат протянул руку, и Джомми медленно отдал оружие. Поймав меч, тот швырнул его в сторону.
— Пошли.
Джомми медленно вышел из-за деревьев и увидел, как к лагерю приближается группа из шестнадцати человек. Гранди шёл под конвоем — двое крепко держали его за плечи.
— Эй, лагерь! — крикнул один из солдат.
Часовые Салмата мгновенно подняли тревогу.
— Мы просим переговоров! — продолжил ролдемский солдат.
К тому моменту, когда Джомми и Годфри подошли к лагерю, все двести салматских солдат уже стояли в полной боевой готовности. Сервана и Зейна привели с южной стороны.
Командир салматского отряда — высокий темноволосый вояка с видом бывалого офицера — окинул их взглядом:
— И что это такое?
Ролдемский солдат, возглавлявший группу, ответил без предисловий:
— Слушайте, быстро объясню. Сюда движется ролдемский генерал с целой армией, чтобы размазать вас. Мы в этом участвовать не хотим. Мы все — оласканцы, и нам осточертело служить в их армии. Мы уже воевали против них у Опардума, и хватит с нас этих ролдемских обезьяньих мундиров.
В подтверждение своих слов он начал срывать с себя мундир. Это был коренастый блондин с двухдневной седой щетиной и обветренным, загорелым лицом.
— Так вы говорите, сюда идёт армия?
— Да, — солдат швырнул мундир на землю. — Мы хотим уйти с вами в Салмат.
— И с чего бы нам брать вас с собой? — саркастично ответил офицер. — Нам ещё повезёт, если после провала этого рейда нам просто отрубят головы.
— Провала? — солдат грубо толкнул Гранди вперед. — Вот вам сын короля, принц Грандпри, баловался тут, играя в солдатики. Представляете, какой выкуп?
— Принц? — офицер язвительно приподнял бровь. — И вы хотите, чтобы я поверил, что сын короля Ролдема шатается по этим островам?
— Послушайте, — настаивал оласканец, — что вы теряете? Если я вру — отрубите мне голову в Салмате. Если говорю правду — вы герой, и ваш король продиктует условия Ролдему.
— Или спровоцирует всю ролдемскую эскадру напасть на нас, — парировал офицер.
— Пусть ваши и их дипломаты об этом спорят. А вот что я знаю точно: они ждут чего-то серьёзного и отзывают армию в Ролдем. Поэтому и не пополняют наши опустевшие оласкские дивизии. Мы с ребятами в этом участвовать не хотим. Мы оласканцы — будем прятаться на этих островах, если придётся. Пусть другие воюют с Кешем или кем там ещё. Но если грядёт большая война, король Ролдема просто заплатит выкуп и забудет об этом, верно?
— А что с остальными парнями?
— Офицеры, говорят. Могут стоить денег. Эти двое, — он ткнул пальцем в Зейна и Джомми, — имеют связи при дворе в Кеше. А этот, — указал на Сервана, — двоюродный брат принца. Остальной — его приятель.
— Забираем всех, — распорядился офицер. — Пусть генералы разбираются на перевалочном пункте Микель.
— Значит, берете нас? — спросил белокурый солдат.
Салматский офицер усмехнулся:
— А что мне делать с предателями? Казнить!
Не дав ролдемским солдатам опомниться, рейдеры набросились на них, перерезая глотки и пронзая мечами. Когда двадцать тел остались лежать на песке, офицер скомандовал:
— Сворачиваем лагерь! К рассвету все должны быть за границей!
Он повернулся к Гранди и остальным:
— Принцы вы или нет — если доставите хоть малейшие проблемы, кончите так же.
Четыре охранника окружили шестерых юношей, пока рейдеры собирались. Джомми взглянул на Сервана — бравада испарилась с его лица. Годфри и Зейн выглядели напуганными, а Гранди дрожал не столько от холода, сколько от страха.
Осталось только надеяться, что Тад успел добраться и прямо сейчас ведёт генерала с подкреплением вниз по реке. Если они появятся до того, как рейдеры пересекут границу… Джомми взглянул на восток — небо уже светлело.
Паг старался не пялиться по сторонам — большинство Ничтожных опускали глаза и занимались своими делами. Но Накор, похоже, не видел в этом ничего зазорного, разглядывая башни, взмывавшие ввысь на сотни футов.
— Как они туда поднимаются? — поинтересовался он.
— Наверное, внутри есть подъёмные механизмы, — предположил Магнус.
Город Омадрабар совершенно не укладывался в человеческие представления, размышлял Паг. Здесь не было трущоб, обветшалых кварталов, бедных районов — ничего, что указывало бы на социальное расслоение, неизбежное в любом человеческом городе на обоих мирах.
Здания соединялись арочными мостами, перекинутыми через широкие бульвары и каналы, или улицами, проложенными сквозь туннели в массивных структурах. Паг мог лишь предположить, что по человеческим меркам на строительство такого города ушли бы тысячи лет. И он не мог вообразить, чтобы кто-то в человеческой истории вообще задумывался о городе как о единой, взаимосвязанной структуре.
Проезжая мимо одного из редких парков — просто незастроенного участка с деревьями и чем-то вроде низких папоротников вместо травы — Паг осознал: эта страсть к единым конструкциям, вероятно, проистекала из того же стремления, что связывало воедино все социальные и политические структуры этой культуры.
Паг обернулся к спутникам и тихо спросил:
— Сумеем ли мы когда-нибудь понять этих существ?
Накор ухмыльнулся, даже сквозь маскировочный облик дасати было видно его искреннее восхищение:
— Вряд ли. Но мы можем достичь взаимовыгодного соглашения, если найдём нужных людей.
— И кто же они? — прошептал Магнус.
Накор пожал плечами:
— Будем надеяться, что те, с кем мы сейчас.
От Звёздного Моста они пешком добрались до ожидавшей повозки в сопровождении четырёх отборных воинов из сообщества Садхарин, к которому принадлежал Мартух. Даже в этом чужом мире Паг без слов понимал — происходит нечто грандиозное.
Повсюду перемещались крупные отряды вооружённых мужчин, жрецов смерти и повозок. Словно город готовился к вторжению — что было абсурдно.
Это был родной мир дасати, и у них не существовало врагов даже в отдалённом воображении.
Да, Паг знал по опыту Войны Врат и Змеиной Войны, что захватчики могут проникнуть куда угодно с помощью магии. Но попытаться вторгнуться сюда?.. Это не мир миллионов, как Келеван — это мир миллиардов. К тому же населённый дасати, расой, где воинское сословие состояло исключительно из выживших — самых жестоких и опасных существ на планете. Каждый из них прошёл череду испытаний к пятнадцати годам. И их было так много.
Один этот город, по словам Мартуха, вмещал семь миллионов жителей, включая более миллиона воинов из тысячи боевых сообществ. Больше, чем всё население Королевства Островов, и почти столько же, сколько во всей Великой Кеши.
«Души… — размышлял Паг. — Есть ли они у дасати?»
Если бы не те письма, что он сам себе отправил с указанием явиться сюда, Паг почувствовал бы себя совершенно подавленным. Он ехал в повозке с сыном и Накором по планете, где миллиарды существ запросто убьют его просто для разминки — и он не имел ни малейшего представления, зачем здесь оказался. Где-то в этом мире крылся ответ, даже если сейчас Паг не понимал, в чём именно состоял вопрос.
Но один вопрос не давал Пагу покоя: зачем на Омадрабаре идёт такая масштабная мобилизация? Из всего, что он слышал и видел в Двенадцати Мирах, следовало, что у дасати не осталось врагов. Один из указов ТеКараны предписывал Ордену Иерофантов искать новые миры для завоевания. Хотя Паг не раз обсуждал с Мартухом положение в дасатийских владениях, о планах массового выхода за их пределы речи не заходило.
Они въехали через массивные ворота в сравнительно небольшой двор, над которым возвышалось здание — или, как мысленно определил его Паг, очередной фрагмент городской стены с мостами — дом Мартуха на Омадрабаре.
Паг ждал, пока Мартух отдавал распоряжения своим людям по охране дома, если «домом» можно было назвать этот комплекс просторных апартаментов, встроенных прямо в городскую стену. Вернее, в одну из бесчисленных стен города.