- Честно говоря, меня другое волнует, - Такэси оглянулся на остальных, делавших вид, что их не заботит то, что старик склонен уединяться с юной скандинавской карьеристкой.
А она лишь приподняла губу на мгновение, выказав презрение к тем и понимание шефа. Участливо склонилась к нему - прелестница выше намного, и это нравилось обоим.
- Через час ваш выход в эфир, Антуанетта. Пока выдалась минутка, давайте уточним детали, - ну, конечно же, на самом деле они отошли от остальных по делу. Она всё же пресс-секретарь, в каком-то смысле самый частый публичный лик президента. Сам японец свои выходы в свет выдаёт скупо, как и все верховные правители планеты.
- Я вполне в курсе вашего видения ситуации, мой босс. Но выслушаю уточнения, если они возникли, - всё строго по протоколу, пусть подслушивают от души.
- Значит так... - он подумал, смотря вниз на город. Пешком два километра - это минут двадцать ходу. Трудно вообразить, что такое расстояние отделяет от поверхности земли.
- Чуть поддаём газку, верно, мой босс? - девушка точно отмеривала степень фамильярности в общении с самым влиятельным японцем в мире.
- Да, Антуанетта. Погодите минуту, сейчас сформулирую...
Они замолчали. Доносился гомон бродивших неподалёку чинуш разной звёздной величины. Все они старались не смотреть в сторону уединившейся пары. Всем всё ясно даже без сопутствующих неминуемо сплетен разной степени откровенности. Пока что ни одна из этих народных фантазий не соответствовала действительности - общение президента и очаровательной помощницы было исключительно целомудренным.
- В общем так. Мы все всегда на виду. Поэтому - реальные цели только вот здесь, - Такэси тронул висок. - Реальные желания только тут, - он коснулся своей груди. - А всем говорим так, чтобы противники, упершись друг в друга - буксовали на месте. Общий сыр-бор растёт, но движения как такового нет. Зачем это нужно?
- Да, босс?
- Я думаю, нас слушает сейчас несколько человек одновременно, - старик подмигнул. - Да-да, вот из числа тех глухих, - японец указал кивком на бродивших сопровождающих и усмехнулся. Явный сарказм, девчонка должна догадаться.
Марс. Каюта главы поселений. Яркое солнце, длинные чёрные тени на песке снаружи.
- А ведь Исида прав. Как минимум четверо подслушивает, - прокомментировал Иосиф присланную картинку.
- Надо только уточнить, раз уж я педант. Одновременно их отслеживали с нашей стороны двое на Земле. Мы же с вами наблюдаем события десятиминутной давности.
- Я лишь метафорой сказал, командор. Без военной скрупулёзности.
Горин кивнул и продолжил смотреть переправленный на Марс разведматериал.
Там Такэси говорил намечавшейся любовнице:
- Нужно время, чтобы выбрать верный шаг. А пока пусть быки стоят рогами друг в друга. Пожирают энергию взаимно, и в то же время прогревают движки.
- Подтолкнём в нужном направлении? - Антуанетта мастер по сокрытию эмоций. Невозможно понять, что чувствует, настолько тонкая мимика. Хорошо всё замаскировано.
Японец посмотрел на неё в упор несколько секунд, затем кивнул и отвернулся.
Девушка отошла к остальным.
- Иосиф, как думаешь, он это говорит в расчёте на нас?
- Пока ничего определённого, командор, сказать не могу. Исида известен своим коварством. Мягко стелет, да жёстко спать. У его народа в крови это. Вежливо поклонится, а потом прирежет во сне, - скупой на эмоции Иосиф коротко посмеялся.
Глава Марса поддержал его тон:
- Он и наивной влюбившейся белоснежке наверняка глазки строит, подразумевая в планах для неё ящик с тройным дном. Девица примчит лобзать уста, а он снимет это всё на камеру. И схватит за жабры того, кто придёт смотреть их счастливую эротику.
- Их, людей такого уровня - снимают всегда и везде, шеф.
- Я тоже допустил иносказание, дорогой друг. Вернёмся к сути. Если мы, слыша эти его слова - поступим ровно наоборот? Откажемся от эскалации конфликта?
- Инициатива в обострении противостояния исходит не от нас. Известно от кого.
- Хм... А вот у них похуже с возможностью добывания самой актуальной информации.
- Командор, оставим в стороне несчастных мнительных зачинщиков конфликта. На самом деле получается странная ситуация, что все стороны процесса смотрят в рот японцу.