- О, звезда явилась, сам бригаденфюрер Глеб! Шагай ко мне, витязь! Строевым!
Лейтенант, посмеиваясь, бросил развязный шаг и выполнил приказание, подойдя как положено. Отсалютовал и оторопел - чёрная девица была, однако, полковником! Увидев то, он не мог скрыть удивления. Посмотрев на него, как на пустое место, женщина никак не отреагировала на расширившиеся глаза нового бойца спецкоманды. Просто махнула, глядя уже на другого: «Туда!»
Улыбка слетела с лица солдата - он быстро утратил снисходительность в оценке будущего командира. Она возглавляет бригаду, стало понятно сразу. И как по волшебству - здоровенные вояки за минуту становились послушными и поглядывали на странную великаншу уже даже с опаской. Легко скрутит и заставит любить.
- Так, встали! Подбородки вверх! Вверх, я сказала! - она тычком планшета поправила наклон головы молодого бойца. - Я ваш папа отныне, как бы странно это ни звучало для вас. Нет, не лесбиянка. Напротив, возможно, кому-то из вас придётся любить меня во время долгой нашей вахты. Отставить улыбочки! Я серьёзно вполне! Я человек! И ничто человеческое мне не чуждо. Скажу любить - будете любить! Понятно? - при этом она посмотрела на Глеба.
Он уже по привычке бормотал напев.
- Ты что губами шевелишь, русский? Молишься? Правильно делаешь! - негритянка не дождалась ответа. - Под моим началом все будут молиться, чтобы всё было ровно так, как хочу я! Меня неспроста выбрали возглавлять ваш взвод отъявленных головорезов. Вот ты, звезда, сколько убил? - она ткнула планшетом в грудь Сереброва. Подбородок её был на уровне губ лейтенанта! Стало страшновато, это было непривычно.
- Точно не считал, мэм. Возможно, сотню.
- Хорош. Молодец. Поэтому и звезда. Я убила тысячу. Все слышали? Я, Катрин Хьюстон - завалила тысячу мужчин! Из них таких, как вы, мои будущие любовники - пятьдесят!
С отдаления её резкую и громкую речь слушали обычные пассажиры космодрома - тоже неслабые мужики, отправлявшиеся на трудовую смену в глубокие шахты спутника Земли. Даже им, за ограждением - было жутковато смотреть на грозную полковницу. Они делали вид, что оценивают её совершенно случайными взглядами.
Она наклонилась к Глебу, нависнув. Грудь широченна, шары огромны.
- Вот ты - первый претендент, - выпученные зрачки её с набухшими капиллярами напоминали глаза старого боксёра-тяжеловеса.
- Слушаюсь и повинуюсь, мэм! - в этот раз он сказал это сам. Интересно, как оценил незримый соглядатай, знавший многое об организме лейтенанта - странную искру приязни, сверкнувшую внутри бойца, причём выпукло и зримо, женщина даже скосила взгляд вниз. Но - ни намёка на улыбку. Определённо ведьма, не только патологоанатом.
- Итак, кратко суть, бойцы! - загорланила она, даже не распрямившись толком, чуть ли ни в лицо выбранному любовнику. - Летим на Луну вместе с обычными рабочими, они чуть подвинулись для этого. Э, ты что уставился? Услышал, что о вас говорим? - она, вспыхнув, крикнула в сторону, жилы натянулись на шее. - Бараны чёртовы! - повернувшись, Катрин снова встретилась взглядом с Серебровым. Тот смотрел почти с восхищением.
Но зверская дама опять осталась равнодушна.
- Там разворачиваемся, зарываемся... В смысле, живём в тоннелях, где скажут. Ждём дальнейших указаний. Сколько ждать - неизвестно. Больше никакой информации нет. Нет!
Пара солдат вздрогнула от этого громкого «Нет!»
Воцарилась тишина. Страшная негритянская валькирия изучающе смотрела вдаль. Даже копошившиеся в сборах за ограждением шахтёры притихли, боясь поднять головы.
Хьюстон определённо покорила Глеба. Эта первобытная мощь восторгала!
Поворачивая голову, женщина снова посмотрела на него свысока и рявкнула:
- За мной! Шагом марш! Вон, открыли уже посадку. Топаем! Сумочки не забываем!
Кованые шнурованные ботинки загрохотали по восходящему к стометровому челноку решётчатому стальному пандусу.
- Ну-ка, парни, как раньше было - грянем песню дружно! - негритянка повеселела и затянула: - Раз пошла на водопой, увязался чёрт за мной!
Бригаде тоже вдруг стало вольготно и накачанные бритые самцы её гарема подхватили:
- Так его я полюбила, что, обняв, вдруг задушила!
Перепуганные работяги смотрели с полупоклоном на эту загружавшуюся отчаянную команду, больше напоминавшую по поведению пиратов пятисотлетней давности. Хотя шаг опытных вояк был чеканным.
Съёмная квартирка в китайском квартале Нью-Йорка. Вечер, лёгкие облака. Тепло.
- Знаешь, полагаю, тебе лучше подошло бы имя Су Ка, - смотря холодно, Майк изощрялся в цинизме, валяясь в разворошенной постели кореянки.
- Сразу примерно то же самое тебе и сказала, - она, не глядя на него, курила, сидя на краю тахты, и стряхивала пепел в консервную банку.