Тем не менее - русский спецназовец не девочка давно.
Усмехнувшись, он поднялся и подошёл ближе, смотря в упор. Медленно взял за руку, потянул к себе, пробуждая необходимую в подобных случаях нежность.
Негритянка смотрела исподлобья на это неторопливое плавное движение. И вдруг, рыкнув, сграбастала сильного мужчину в охапку и, повалив, принялась зацеловывать с яростью львицы. Удивлённый Глеб вначале даже упустил инициативу от такой прыти.
Стоило признать честно - страшная чернокожая воительница нравилась всё сильней.
Разлитое вино стояло нетронутым на столе, поверхность напитка плескалась от мощных толчков ласкавших друг друга хищников.
Вершина небоскрёба «Звёздное иглу». Нью-Йорк. Солнце уже зашло, и давно.
Су Ке всё же решилась.
- Приветик! - она присела в нарочито восточной манере, даже засеменила точно гейша, проходя в роскошное логово Эдельвейса на самом верху высоченной «Звёздной иглы». Если быть точным, небоскрёб звали «Звёздное иглу», но народ штатов, равно как любой другой - не понял изысков архитекторов с филологами и переиначил название.
- Рад видеть, заходи! - хозяин повёл рукой с зажатым в ней бисквитом, халат при этом распахнулся. Ну конечно, под ним уже всё было радо гостье.
- О, да... уже ждёшь во всеоружии? - кореянка сощурилась, хохоча, и опять присела.
- Всегда готов! - сегодня важная персона был прост.
Девушка, пройдя, начала с любопытством озирать огромные апартаменты.
- Это пентхауз? - она подошла к высоченным стёклам от пола до потолка.
- По определению - да.
- Мы будем заниматься любовью на виду у всех? - она резко развернулась к нему.
- Как хочешь, - Майк неторопливо доедал кусок торта, крошки сыпались на пол и тут же исчезали. Незримые миниатюрные стражи стерегли чистоту жилища.
- Хм, - сказала она и пошла вдоль прозрачной стены.
- Мы слишком высоко, замучаешься подсматривать!
- Ну вот, а я хотела эксгибиционизма! - она по-театральному изобразила расстройство.
- Всё тебе будет, - он подумал, теребя мочку уха с серьгой. - С чего начнём?
Су Ке стояла спиной, смотря на расстилавшийся внизу город.
- Может, поесть предложишь? - неожиданно серьёзно и тихо прозвучал ответ.
- Ах, да! - Эдельвейс хлопнул себя по лбу. - Конечно! Без вопросов!
И ушёл на далёкую кухню.
А девушка смотрела на океан огоньков и светящиеся башни, и непослушная слеза текла по щеке. Кореянка спешно смахнула её.
Мемориал высокопоставленных персон в Вашингтоне. Пасмурно, прохладно, ветрит.
Такие, как улыбчивый узкоглазый - охраняются особо. Вся их жизнь рассматривается в лупу всяким гражданином, всем интересно знать, где согрешил президент. И так было с самых древних времён - жизнь царей в центре внимания. Им сложно остаться наедине.
Но - есть особые случаи, когда на помощь всесильной службе безопасности приходят общественная мораль и простое человеческое сочувствие.
На кладбище сейчас пусто - всех попросили выйти. Территорию оцепили, за квартал досюда торчат шпики на всех углах - и мышь не прошмыгнёт! Лишь вольный ветер равнодушно играет сухими листьями на вычищенных дорожках. Ему, самому свободному во все века - видно: за оградой стоят в установленном порядке крепкие мужчины в строгих костюмах. Смотрят недоверчиво даже на муравьёв, пытающихся восстановить проложенную тропу. Шуршат имитации радиопередатчиков. Суетится невысокий начальник охраны, прикладывая пальцы к уху - выслушивает кого-то.
В самом центре переполоха - тишь да гладь. Всего несколько приближённых и он сам, печальный вдовец. Боль уже наверняка стихла за сорок лет с того дня, как жена ушла. Но японец поклялся себе, что больше ни одна женщина не переступит порог его жилища в сане супруги. А его народ умеет держать слово, как ни один другой.
- Господин Исида, - неслышно подошла верная помощница. - Можно?
- Да? - президент стоял у памятного надгробия в небольшом склепе и повернул голову на голос, но совсем немного, чтобы стало ясно, что сейчас он не намерен говорить долго.
Смелая красавица встала рядом, смотря на мраморное изваяние. Снаружи слышались приглушенные разговоры - короткие и тихие. Вся страна восхищалась японской верностью. И самое близкое окружение вдовствующего правителя не могло не думать так же.
- Вы настолько её любили, Такэси? - Антуанетта спросила с наивной прямотой.
Он посмотрел удивлённо - настолько просто и откровенно спросила девушка. Обернулся на замершего у двери начальника охраны и, снова вернувшись к созерцанию каменного лика давно усопшей любимой - властно поднял руку.