Глава XXI. Удивление
Обернулся Андрей к месту, где прежде вплотную к нему сидела на корточках Лия, да так и ахнул от великолепного зрелища.
Вся как бы обсыпанная тысячами сверкающих мельчайших блёсток, Лия по-прежнему пребывала рядом, но уже полулёжа, выпрямив руки за спиной и опёршись на ладони, протянув в воду изящные ноги, приподняв кверху лицо, окроплённое пенными морскими брызгами, и прикрыв глаза.
Ветер задул ещё порывистее. Он «зачёсывал» назад волнистые волосы Лии и свистел в ушах.
Оранжевые красочные розы так и норовили сорваться у неё с головы и улететь неведомо куда.
Низ её роскошного зелёного платья, бережно завёрнутый гораздо выше колен, необычайно красиво расстилался сзади.
Волна плыла за волной, каждая захлёстывала Лию и ласкала тёплыми объятиями.
Чтобы убедиться, что всё происходит наяву, Андрей коснулся подбородка Лии и с облегчением выдохнул. Но всё-таки спросил:
— Лия, вы мне не снитесь?
Она удивлённо захлопала ресницами.
— Нет, нет, я здесь, с вами! А почему вы спрашиваете?
Андрей молча взял девушку за запястье и прижался щекой.
Воспрянув духом, Лия игриво вынула руку из руки молодого человека.
К своему счастью — теперь это правда было счастьем,— Андрей почувствовал разлитие в груди чего-то сладкого и тягучего.
Лия приветствовала его дальнейшие действия — то будут их с ним маленькие секреты.
Глава XXII. «Бульк!»
Аккуратно сняв с себя все украшения, Лия бережно сложила их в сумку.
Следующее, что она сделала — достала махровое полотенце с затейливым восточным принтом.
— Откуда оно у вас? — этот вопрос, заданный недоумённым мужским голосом, выдернул Лию из состояния блаженной задумчивости и с размаху шваркнул на бренную землю.
— Видите ли… Сегодня я как раз планировала искупаться в тёплом море, а здесь подвернулся такой удачный повод, как встреча с вами.
— Тогда вперёд,— растёкся в улыбке Андрей и поудобнее уселся на камне.— Было бы здорово увидеть вас плавающей.
Лия спешно взошла на серый бетонный пирс, вечно обдуваемый бризами Чёрного моря, и с возгласом «догоняйте!» сбросила с себя платье, ласточкой прыгнула в воду и быстро поплыла.
Движения девушки были такими ловкими, как у профессионального пловца. Юная и — к удивлению Андрея — достаточно подвижная пловчиха то скрывалась в волнах, то появлялась снова, любуясь бескрайним небом и прелестями подводного мира.
Андрей был настолько впечатлён и изумлён увиденным, что сидел, раскрыв рот.
Непрерывно думая о Лие, Андрей разделся и поплыл к ней.
Они брызгались, поочерёдно ныряли, ловили и разглядывали прозрачных медуз, растекавшихся на ладонях, как тающий пломбир.
Когда Андрей спиной ложился на воду и нежился в жарких лучах ласкового солнца, Лия, ныряя, горизонтально вытягивалась под тёплой водой, простирала тонкие руки, и рыбки быстро проплывали промеж пальцев, что её забавляло.
Пару раз, чтобы повеселить девушку, Андрей тайком цеплялся за её стопы и выпускал. И Лие приходилось выныривать, чтобы сообразить, в чём дело.
Когда же Лия поняла, что над ней шутит Андрей, разразилась заливистым смехом и с целью посильней обрызгать его начала что есть мочи колотить ладонями по воде. Она хлебала воду и радостно взвизгивала.
Чтобы немножко охладить излишний пыл Лии, Андрей поглубже вдохнул, окунулся, обхватил её за голени и поднял.
Расправив руки, жадно дыша, запыхавшаяся Лия зажмурилась.
Но через пять минут ощущение неожиданно накатившей волны холода заставило девушку попросить Андрея отпустить её. Резко оттолкнулась от него руками и, мелко стуча зубами, уплыла к пирсу.
— Вам зябко? — поинтересовался Андрей.
— Да,— глухо и печально ответила Лия.
— Потерпите, обождите немного.
За несколько минут кое-как преодолев расстояние до Лии, Андрей подсадил её на пирс и взобрался сам.
Он сбегал за полотенцем, помог вытереть волосы и спину и обернул её полотенцем, за что был справедливо вознаграждён дружеским поцелуем в щёку.
Глава XXIII. Его величество закат
…Пылающий жаром огромный мяч сочно-жёлтого солнца, подобный древнему божеству, волшебному и величественному, медленно, но неумолимо полз прямо в море. Его словно окатили мандариновым морсом, который растекался по всему своду вечернего неба, как нанесённые на холст краски. И чем ниже клонилось солнце, тем острее Андрей и Лия, с головы до пят окрашенные в оранжевый цвет заката, осознавали, что до конца их совместной встречи, получившейся внезапной для обоих, но в то же время необыкновенно тёплой и эмоциональной, оставались считанные часы, а, может быть, минуты…
Уже почти подкралось к неровному морскому горизонту усталое солнце, рассыпая повсюду предпоследние лучи, и скоро над поверхностью лазурной воды вспыхнул ярким огненным заревом необычайно живописный закат. На прощание он щедро вызолотил и птиц, и куда-то держащие путь гигантские круизные лайнеры, и три окрылённые белыми парусами корабля, идущие по направлению к Геленджику, и волнистую морскую гладь, и городские пляжи, и белоснежную набережную, и кровли домов, и склоны поросших лесом сине-лиловых гор, а вместе с ними — и Лию с Андреем.
Облачное небо выкрасилось апельсиновыми и лимонными тонами, золотыми отблесками, отсветами угасающей меди.
Но кратковременно прощеголяли небеса в громадной шали закатного пожара. Буйные, сочные краски полыхающего пламени волшебными переливами различных цветов и оттенков,— то ослепительных, то нежных,— принялись мгновенно приближаться к насыщенному цвету грейпфрута, обдавая блеском золота и алости морскую ширь, причудливые верхушки невысоких гор, чётко очерченные в прозрачной ясности воздуха, и бледные выступы неподвижных скал.
Уже огибая Толстый мыс, корабли шли неторопливо, точно выбились из сил после тяжкого пути среди могучих бурлящих волн.
Попутный ветер, свежун, навевал мечтательную дремоту на матросов, измождённых беспрерывной качкой, лениво расшатывал мачты, что скрипели от напряжения, надувал тугие паруса.
Но вопреки дьявольской усталости мореплавателей, с трудом сохранявших бодрость духа и тела, корабли упрямо продолжали идти, преодолевая волны, в родную гавань,— идти туда, где обретут заслуженный покой.
В знак приветствия помахав парусникам, молодые люди, взявшись за руки, сошли с пирса и сели на прогретые солнцем южные камни.
Наедине с природой Андрей и Лия безмолвно наслаждались гневным ликом солнца, вмиг принявшим кровавый цвет, блестящей водной гладью и плывшими вдали шикарными лайнерами. Дышали солёным воздухом. Слушали крики чаек и шум прибоя, и эта восхитительная песня уносила Лию далеко-далеко, в добрую сказку, где нет ни боли, ни тоски, ни расставаний. Где стоит вечное лето и живёт множество невиданных зверей и птиц. Где растут кустарники с сочными, сладкими плодами. И там, в той сказке, нет никого, кроме её и Андрея…
Всё тише и более сонно шумело уставшее море, спохватившись, что пора бы вздремнуть.
Всё дальше и дальше уходили лайнеры.
Наконец всё стихло. Смолкли и утомлённые за долгий летний день сизокрылые чайки, бесшумно парившие над пустынным пляжем.
Лишь изредка хлюпала вода о чёрный камень берега, словно желала нашептать какую-то свою тайну. И этот звук, такой одинокий и печальный, ещё больше подчёркивал ничем не нарушаемую тишь.
А Андрей и Лия сидели, очарованные и безмолвные, и грустными взглядами провожали последние пурпурные лучи догорающего солнца, стремительно уплывавшие за черту непомерно далёкого горизонта…
Полно!.. Не будем разжёвывать до мельчайших подробностей, что происходило в эти минуты,— тем более что пора бы нам с вами закругляться и переходить к следующей, второй, части этой длинной истории.
Не упускай меня из виду, читатель!