Глава X. Картина акварелью
Вдруг у Лии пошла кровь из носа, и она потеряла сознание.
Перепуганные Филат, Лера и Марианна немедля подбежали к лежащей на полу Лие.
— Лия, Лия! — жалобно вскрикнул Андрей и положил её голову себе на колено.— Что ж вы стоите, друзья, как истуканы?! Чего таращитесь? Воды, воды, нужно срочно обрызгать лицо!!!
Андрею быстро подали бутылку минералки.
Вытерев кровь влажной салфеткой, юноша окропил водой Лию. Прислушался к её сердцебиению, пошлёпал по щекам.
И девушка очнулась.
— Что со мной?..— слабо спросила мертвенно-бледная Лия.
— Слава богу, всё хорошо, дорогая,— облегчённо ответил Андрей.— Вы утомлены всем этим шумом и блеском. Устали от пышностей нашего курорта. Вам необходимо выспаться и проснуться свежей, как утренняя роса. Я должен отнести вас домой, Лия. Вы, Нонна, не против?
— Нисколько!
— Договорились.
Роман, выбежав вперёд, отворил обе створки двери, и вскоре Андрей с Лией на руках и безмолвная Нонна потонули в темноте.
Глава XI, в которой Лие открываются новые грани реальности
Впереди, указывая дорогу, плелась Нонна, расстроенная неожиданным происшествием.
В безбрежной, такой далёкой и бесстрастной, но необъяснимо притягательной и загадочной вышине, покрытой мириадами перемигивающихся звёзд, куда-то держал путь самолёт, моргая красными огнями. Он так же, как и люди, упрямо торопился туда, где о нём помнят и где его ждут. Только, в отличие от обитателей Земли, ни одному самолёту в мире не познать глубину ледяного безразличия и гнетущей тоски, яростной ненависти и мести, злобной зависти, подлого предательства и вопиющей лжи. Просто наивным аэропланам почему-то всё ещё хочется верить в то, что люди на самом деле добрые. Надеяться на то, что ещё сохранились на планете справедливость, героическое отречение от жизни за кого-либо или во имя чего-либо, безоглядная самоотверженность, святое бескорыстие и искренность, преданная дружба и глубокая любовь…
Серебристая птица растворилась в холодной синеве надзвездия, погасив мигающие огни на крыльях.
Над южной землёй висела задумчивая широколикая луна и мягким серебром заливала несмолкающие окрестности.
Засыпающая растительность и море печально шелестели, словно втихомолку обменивались друг с другом мнениями об очередном летнем деньке, ушедшем безвозвратно.
О чём-то задушевно беседовала под раскидистым платаном юная любовная пара.
И тут зашуршали кусты. Перед Нонной и Андреем выкатился на тротуар рассерженный, но уморительный ёжик. Ощетинился, фыркнул и, оглядевшись, потопал к дороге.
Чтобы понадёжнее обезопасить колючего зверька, Нонна без раздумий кое-как взяла его и отнесла на противоположную сторону улицы, подальше от машин.
Чрезвычайно осторожно, как дорогой хрусталь, обеспокоенный Андрей нёс свою драгоценную ношу. Обеими руками Лия обвивала шею Андрея, пальцами зарываясь в его прохладные бархатистые волосы, и не сводила с него очей. Растягивались в грустной улыбке пересохшие, плотно сомкнутые губы Лии. От лунного света её белое платье казалось голубоватым.
Пряный, обволакивающий, чуточку горьковатый запах с едва уловимыми мандариновыми нотками,— что исходил от Андрея,— за считанные минуты стал для Лии чем-то большим, чем просто аромат. Он стал для неё таким родным, божественным, что лучше и не придумаешь. И жадно вдыхала Лия этот восхитительный пьянящий аромат, в сладостном упоении прижимаясь к Андрею сильнее. И боялась поверить в то, что теперь Андрей всегда будет рядом и никуда не исчезнет, не улетит, не убежит, не уедет…
Лёгкими прикосновениями мерно баюкая Лию, полуночный знойный ветерок тихонько развевал её украшенные бутонами белых лютиков волнистые волосы, свисающие длинными прядями, отчасти напоминавшими плакучие ветви ивы. Шаловливо щекотал он лица Нонны, Андрея и Лии, точно упрашивая виться с ним в воздушном танце страсти да гулять по густым кронам деревьев, волновать шёлковую зелёную траву и головки благоухающих цветов, всюду разгоняя их сладко-терпкий аромат. Обнимать подножия гор да спины неприступных скал, целоваться с акацией да бегать по широким волнам, тихо плещущимся, как бы укачивая колыбель-город, в пологие берега, сверкающие в лунном сиянии каменистой россыпью.
Но друзья Лии безмолвно шагали к своей цели.
— Стойте, Андрей! — скомандовала Нонна и со скрежетом отворила металлические двери подъезда.