Глава XXIII. Пока земля всё ещё сладко пахнет солнцем
Уходящее лето стало ещё пуще властвовать надо всем. Даже лёжа в тени, животные изнывали от высокой температуры воздуха. Чтобы хоть чуть-чуть отдышаться, пернатые приземлялись где придётся, и раскрывали клювы. Под испепеляющим солнцем горели травы и пёстрые цветочные лепестки.
Горожане, еле-еле переставляя ноги, потому как разомлевали от убийственной жары, ковыляли под холодный душ. А те, кто по воле случая очутился на улице, то и дело с нетерпением покупали мороженое и прохладительные напитки.
Перед выходом из дома мужчина в майке, кепке и коротеньких штанах выпил за упокой безвременно скончавшейся жены, погляделся в зеркало, провёл ладонью по колючей щетинистой скуле и прохрипел:
— Эх, Федя, Федя… Была бы рядом Настюха… Эх!.. Не найти мне такой.
Фёдор Витальевич Лихих — так звали мужчину — нацепил солнцезащитные очки, заправил майку в штаны, захлопнул двери и бесцельно побрёл в бар.
Изрядно выпивший Фёдор Витальевич выскочил на проезжую часть и изо всех сил закричал водителю поливомоечной машины:
— Эй, мужик, ну-ка окати меня холодной водой! Охлади мою бедную головушку и пылающую грудь!
— Что ж вы так наклюкались, гражданин? — поинтересовался водитель.— Чем-то дети огорчили или супруга ушла?
— Да нет её больше! — орал тот противным пропитым голосом.— А детей и не было! Делай, что говорят, а то я за себя не ручаюсь!
— Да пожалуйста,— усмехнулся водитель.— Так уж и быть, не буду вам перечить. Сегодня у меня хорошее настроение.— И великодушно обдал мощной струёй холодной воды Лихих и остальных желающих освежиться.
Фёдор Витальевич, до нитки промокший, тотчас пришёл в себя, плюнул и вразвалку потопал в неизвестном направлении, оставляя за собой вереницу мокрых следов.
Да, было очень жарко. Однако никто не хотел, чтобы лето кончалось, тем более детвора.
Казалось,— нет, пожалуй, так было на самом деле,— ликовало всё: ночью звёздное покрывало небес, радостно подмигивая, устилало город. Днём же, назло ненастьям, стояли сушь и теплынь, а недосягаемо высокое знойное небо со стеклянной синевой чаще всего сияло так, что вызывало неудержимый, неописуемый восторг, и бывало пронзительно голубым, точь-в-точь как то платье, в котором обычно танцевала под саксофон Лия. Торжествовали и голосистые пичужки, несмотря на яростное пекло, и земля, пышущая жаром, и деревья, что приветливо шелестели листьями, вроде бы заигрывая с пешеходами, и качавшиеся на раскалённом донельзя ветру разнообразные цветы. И даже букашки по-своему упивались гармонией звуков и красок. Пауки в надежде наесться мошек круг за кругом усердно плели свои ловчие сети, все озарённые солнцем, которые, переливая свет по тончайшим нитям, блестели золотом.
Всюду царила особая атмосфера. В воздухе, пропитанном запахом моря, прогретом солнышком, чувствовалось что-то головокружительное, одурманивающее,— что-то такое, чего никогда не ощутишь в любом другом месте.
Многие не могли не оценить щедрые дары южного лета, в том числе и Лия. В своих снах она часто видела лишь чудесный городок Геленджик, ставший для неё второй родиной. И не было конца добрым, светлым мыслям в её голове. С ними девушка засыпала с радужной улыбкой на лице и, свежая, как утро, пробуждалась.
Так Лия, как казалось Андрею и Нонне, совсем выбросила из головы мысли о погибшей родне.
Часы были радостные и спокойные. Они испарялись, как уходит с лугов ночной туман. Много часов спустя город мирно спал.
Не спал только один резко поднявшийся ветер, пришедший с моря.
Глава XXIV. В веренице бесчисленных вечеров
Ежедневно с наступлением сумерек, когда на наполненной смехом и безудержным весельем набережной, сияющей сотнями ярких огней, вкусно пахло праздником — дымом вперемешку с табаком, жареным мясом и винным перегаром; когда с грохотом били фонтаны, переливаясь целыми потоками разноцветных искр,— людей, как магнитом, необъяснимой силой тянуло к нотам несущейся отовсюду очаровательной музыки, нередко сопровождавшейся таинственными созвучиями.
Восхищению народа не было границ: взрослые и дети восторженно любовались световыми эффектами фонтанов и танцующими струями, которые вращались в разные стороны, пересекались и красиво отражались в тёмной глади бассейнов.
Также по вечерам открывался взору людей чудесный вид на саму набережную: повторяя её замысловатые изгибы, жёлтые фонари, сверкающие над парапетами, бесконечной цепью уходили сквозь сумрак широкой улицы на юг и на север, и по обе стороны её, южной и северной, соединялись с огнями фонарей зарева соседних посёлков курорта. А издали светляки фонарей, лучи которых золотили набережную, сливались в одну тонкую нить, которая дрожала и переливалась. Но и там, где и в помине не было огней, под покровом загадочной неполной темноты, на просторах полумрака, вовсю бурлила кипучая жизнь, к которой призывала ночь — долгожданное время приятной, обволакивающей прохлады.
А когда ночи окутывали теменью и покоем усталую землю, самым наблюдательным иногда доводилось увидеть поистине завораживающее зрелище: ярко пылающие факелы на бортах лодок, плывущих по морю. Туда, вниз,— к пугающе спокойному морю, зияющему чернотой в отсветах фонарей набережной, лениво покачивавшихся на слабых волнах, да в сиянии звёзд и факельного огня — хотелось спуститься всё сильнее, чтобы хоть немного приблизиться к несказанному великолепию ночного морского пейзажа. То есть к сгусткам огня, в своём прихотливом танце озарявшим головы пассажиров таинственными золотистыми нимбами, стремительно уменьшавшимися в размерах. Но стоило кому-нибудь из очевидцев отвлечься, как он пропускал тот миг, когда суда со сверкающими факелами исчезали в неизвестном направлении, словно внезапно уходили под воду, отчего самых впечатлительных людей порой охватывала лёгкая жуть.
Свежие вина и молочные коктейли, которые лились рекой, фрукты, горячая выпечка, а также пироги с всевозможными начинками служили дополнением к многочисленным блюдам, смене которых, казалось, не будет конца и края. На десерт гостям вечеринок подавали аппетитные пирожные и причудливые торты, мороженое и творожные пудинги, и ещё много чего вкусного и изысканного.
Кто-то, подражая пёстро разодетым танцорам, пускался в пляс, чтобы незабываемо провести время. Кто-то предпочитал просто посидеть на скамейке. А для кого-то это была отличная возможность найти себе пару.
С превеликим удовольствием Лия с Нонной, братья Андрей и Рома с коллегами по музыкальной группе, забросив все дела, по субботам присоединялись к всеобщему разгулью.