Глава V. Немного о будущем
Доставляя немало беспокойства Андрею и Нонне, так погибала и, точно лампада, догорала нынешняя Лия,— несчастная красавица с разрушенной судьбой, обременённая горем и одержимая желанием перекроить свою бессолнечную жизнь!
И на месте её должна была ярко вспыхнуть ещё более восхитительная девушка, раскрепощённая и внутренне свободная, не менее милая и добрая, не знающая бед и сокрушения; проще говоря, личность, готовая, как, впрочем, и сейчас, наполнять мир счастьем, своим блеском и великолепием, без колебаний дарить тепло души каждому встречному, будь то дитя или взрослый человек.
Но обо всём по порядку.
Глава VI. «Что угодно, только не предательство»
Под шум ветра и зазывающих волн, куда вплетались ласкающий голос Андрея и его игра на саксофоне, под скрип шатающихся деревьев и пришвартованных к берегу лодок, под похожий на хлопанье крыльев голубя чей-то бездушный смех, от которого делалось ещё холоднее, Лия смыкала очи и почему-то ясно представляла, как далеко-далеко, за синими морями, за высокими горами безмятежно живут все её родственники. Они помнят свою дорогую Лию, помнят и скучают по ней, но не могут приехать из-за того, что в кассах вокзала нет ни одного билета до Геленджика…
Так Лия всё чаще лежала, свернувшись в клубочек, на каменистом побережье и, подрёмывая в тени огромного пляжного зонта, парила где-то в облаках подобно спящему младенцу, пока вся не вздрагивала от какой-то невидимой силы, и снова возвращалась на грешную, погибающую Землю,— туда, где уже почти не осталось ни следа от добра, сострадания и бескорыстной, чистой любви, безжалостно сожжённых человеческой жестокостью и ложью. Не найти больше, не склеить все частички растаявшего чувства… Потому что их жалкие остатки просто сгорели в плотных слоях атмосферы.
***
Иногда тихими прохладными вечерами, когда неподвижно стояли деревья, а солнце опускалось за горизонт, и море, отражая в тихих заводях небесную синь, блистало розовым опалом, Лия садилась перед Андреем под нависшими ветвями плакучей ивы. Птицы молча сидели вокруг Лии и Андрея, покачиваясь на тонких ветвях. Море нежно шепталось с закатным небом о чём-то сокровенном, и его шёпот разносился над замершим побережьем. А она, положив голову на руки, неотрывно смотрела из-под полуопущенных век в ту сторону, где далеко-далеко бушевали воды Атлантики и где теперь покоились останки того злосчастного корабля, погубившего её дорогих родственников.
В эти напряжённые минуты в голове Андрея вертелось множество мыслей — точно так же, как и в голове Лии. Но он, как ни старался, не находил нужных слов, которые помогли бы девушке вновь обрести почву под ногами.
Раз за разом Андрей пытался выдавить из себя хоть слово утешения, ему настойчиво хотелось сказать нечто такое, что, как чудодейственное средство, вмиг исцелило бы изболевшуюся, израненную душу Лии, и раз за разом его попытки терпели крах. А всё потому, что он, разумеется, с прискорбием отчётливо осознавал: чудес, увы, не бывает, да и время — вовсе не лекарь, а убийца замедленного действия, и что бы он, Андрей, ни произнёс, речи его вряд ли вызовут отклик в сердце Лии. Скорее они будут совершенно пусты, бессмысленны и даже жалки.
Андрей понимал: пока не минует бессчётное количество дней, достаточное для сглаживания временем непрерывно кровоточащих душевных ран Лии, её не спасти от горькой кручины.
И он ждал, терпеливо ждал. Он молился всем богам, чтобы только ему и Нонне удалось, наконец, вытравить дьявольскую тоску из сердца Лии. Но их звёздный час ещё не пробил…
Андрей нет-нет да и подумывал отрешённо: «Когда-нибудь этот вожделенный момент беспременно настанет…».
А сейчас… Сейчас Андрею ничего не оставалось, кроме как молча вздыхать и грустно потуплять глаза в землю, так как был не в силах смотреть на немые страдания Лии, как бы банально это ни звучало.