Часть пятая. Период, наполненный разным. Глава I. О том, что происходило бы дальше, если бы…
Утром в спальню проник яркий луч солнца и разбудил Лию.
Андрея рядом не оказалось. А поскольку в квартире висела мёртвая тишина, несложно было догадаться о том, что дома его нет.
За окном, прогнав зиму из южного города, стояла весна. От долгого зимнего сна природа наконец-то пробудилась. Сияло ослепительное солнышко, повсюду зеленели деревья и трава, набирали силу чудные цветы, но кое-где снег ещё лежал. Прелестная музыка мартовской капели утопала в какофонии весенних звуков. Весело галдели воробьи, соскучившиеся по теплу.
Лия радостно соскочила с постели, раздвинула шторы и резко распахнула форточку, чтобы комната наполнилась ясным солнечным светом и утренней свежестью… Стояла долго, вдыхая терпкие ароматы утра, глядя на то самое персиковое дерево, растущее под окном.
Она сегодня, пятого марта, отмечала двадцатилетний юбилей.
«И где ж его носит, Андрея моего?» — немного обиженно думала она.
Немало времени прошло, прежде чем Солновицкий возвратился в приподнятом настроении.
— Где ты был? — обиженно надула губки Лия.— У меня, на минуточку, сегодня день рождения!
— Вообще-то я помню об этом.— Он сбросил с себя немыслимо ярко-оранжевую нейлоновую куртку с молнией и повесил на спинку кресла.— Поздравляю тебя, моё чудо!.. Пусть каждый твой день будет озарён счастьем и любовью, словно солнцем. А я приложу все усилия, чтоб так и было.
С этими словами он подарил ей полыхающий, как пламенеющее зарево заката, роскошный пышный букет из крупных душистых алых тюльпанов, а также коробку конфет «Raffaello» и просторную переноску, из которой смотрела маленькая полосатая кошечка благородного бурого окраса.
Как обрадовалась Лия, когда увидела эту милую киску!.. Она была очень красивая: большеглазая, с кисточками на кончиках ушей, с пушистым хвостом, с длиннющими усами и глазными вибриссами. Пальцы ощущали бархатистую шерсть и нежное тепло её маленького тельца, волны лёгкой вибрации тихого, ласкового мурлыканья.
— Мы будем звать её Ясей,— улыбнулась Лия.
Поблагодарив за всё Андрея, она предложила отпраздновать своё двадцатилетие под аквамариновыми небесами у кристально чистого родника Наташа на окраине Геленджика.
Естественно, он согласился, но при одном условии: Яську они возьмут с собой.
— Я как раз хотела тебе предложить то же самое,— рассмеялась Лия.
И сразу же они принялись собираться в путь.
Автобус вёз молодых людей с их кошкой Ясей и Егора, Виолину и Майюшку к малознакомому селу Михайловский Перевал. В открытый люк, расположенный на потолке салона, врывались удивительная весенняя свежесть, необычайно приятные дурманящие запахи, непринуждённость и коварство, Андрей вспоминал, как прошлогодним летом, волнующие ароматы которого внезапно коснулись ноздрей, отдыхавший на бескрайнем каменистом морском пляже парнишка по имени Евгений пел под шум облизывающего берег прибоя песню Утёсова:
Есть море, в котором я плыл и тонул,
И на берег вытащен к счастью.
Есть воздух, который я в детстве вдохнул,
И вдоволь не мог надышаться,
И вдоволь не мог надышаться.
У Чёрного моря…