Идти в Цзяньдао — было делом рискованным, подобно тому, как броситься на амбразуру. Но мы без малейшего колебания готовы были закрыть собой огневые точки, чтобы активно включиться в революционную борьбу.
С легкостью душевной шли мы в этот партизанский район. И не потому, что там ждали нас какие-то угощения, вкусные блюда или теплые постели. Мы знали — там нас встретят настоящие друзья, с которыми мы сможем разделить горе и радость, там был наш народ, была земля, по которой мы сможем ходить свободно. Там был построен настоящий наш мир свободы, которую нельзя подавить ни приказами японского императора, ни указами генерал-губернатора.
К февралю 1933 года, когда старик Ма сопровождал нас в Чжуаньцзяолоу, завершилась в основном работа по созданию опорных партизанских баз в районах Восточной Маньчжурии. Следует отметить, что их наличие уже начинало демонстрировать свою жизненность.
Создать опорные партизанские базы, а затем, опираясь на них, развернуть активную вооруженную борьбу — одна из главных задач, которая была определена корейскими коммунистами на зимнем Минюегоуском совещании. Эта идея и стала нашим курсом действий. В то время мы твердо настаивали на необходимости создания позиций, необходимых для вооруженного сопротивления. Термин «позиция» был нашим скромным выражением, означавшим опорную партизанскую базу. Еще весной 1932 года на совещании в Сяошахэ была серьезно обсуждена проблема создания партизанских баз — освобожденных районов. Об этом шел разговор и раньше на зимнем совещании в Минюегоу. На этот раз вопрос был включен в повестку дня отдельно и снова были серьезно обсуждены возможные пути его решения. После совещания в районы Цзяньдао были направлены способные руководители из числа наших активистов для ускорения процесса воспитания сельских жителей в революционном духе. Таким был первый этап работы по созданию опорных партизанских баз — освобожденных от оккупантов районов.
До создания партизанских районов временными опорными пунктами служили для АНПА отдельные деревни, жители которых были проникнуты революционным духом. Они стали почвой для рождения опорных партизанских баз.
Базы создавались одна за другой в горных местах Аньту, Яньцзи, Ванцина, Хэлуна, Хуньчуня, которые еще на зимнем совещании в Минюегоу считались идеальными резервными пунктами, например, в Нюфудуне, Ванъюйгоу, Хайланьгоу, Шижэньгоу, Саньдаоване, Сяованцине, Гаяхэ, Яоингоу, Юйланцуне, Дахуангоу, Яньтунлацзы, а также в других местах.
Партизанские районы в горах Цзяньдао были созданы корейскими коммунистами в вихрях острого противоборства с врагами. Это было результатом их стоических усилий, стараний и пережитых ими кровавых мук. История навеки сохранит память об алой крови и неутомимом труде корейских коммунистов, которые внесли свой неоценимый вклад в создание опорных партизанских баз в бассейнах реки Туман. В их числе — Рян Сон Рён, Ли Гван, Чан Рён Сан, Чвэ Чхун Гук, Чу Чжин, Пак Тон Гын, Пак Кир, Ким Иль Хван, Чха Рён Док, Кан Сок Хван, Ан Гир, Ли Гук Чжин, Ли Бон Су и многие другие.
К тому времени из Кореи и некоторых зарубежных стран на партизанские базы в Цзяньдао нескончаемым потоком прибывали авторитетные, хорошо известные деятели. В районе Ванпина собиралось много таких людей. Приехали в Сяованцин и коммунисты Северной Маньчжурии, в том числе Ким Бэк Рён, Чо Дон Ук, Чвэ Сон Сук и Чон Мун Чжин.
Среди тех, кто переселился в Сяованцин, оказались люди самых разных биографий: одни действовали раньше в Приморье как коммунисты или же участники движения за независимость Кореи, другие на протяжении многих лет вели подпольную работу в контролируемых врагом районах, а после провала вынуждены были изменить места своей деятельности, третьи были патриотами и сторонниками марксистского учения. Последние перешли из Кореи через границу, получив известие о том, что в Цзяньдао находится центр корейской революции. Итак, на опорных партизанских базах Восточной Маньчжурии собрались, я бы сказал, убежденные сторонники борьбы за независимую Корею. Они были готовы принять активное участие в революции, многие из них уже были закалены и обладали большим опытом практической борьбы. Что же касается местных жителей, то их состав был так чист, как была прозрачной вода реки Даванцинхэ. Их боевой порыв и готовность к дерзким действиям показывали, что каждый из них и все вместе были готовы сражаться с врагом «один против ста».