Потрясение от услышанных концепций, охватившее меня, становилось очевидным, и помощник, изменив тональность голоса, успокоил меня:
— Вновь обращаясь ко Христу, надо признать, что Учитель прожил изолированным на «божественном мосту сознания», открывая путь для человеческой юдоли. Конечно, никто из нас не претендует на копирование Иисуса; но нам нужно вдохновение от Его уроков. У миллионов человеческих существ, воплощённых или развоплощённых, мысль остаётся в самой низшей области примитивных импульсов, они поглощены страстями инстинктов, остатками униженного прошлого, привязаны к условным рефлексам разрушительными потрясениями, каким они отдаются безо всякой защиты; другие, в том же количестве, подчинены плоти своей, в ней самой и вне её, поглощены беспорядочной деятельностью, бесцельными чувственными проявлениями, расстроенной привязкой к внешности, которая уже прошла, или к ситуации, которая себя уже не оправдывает; третьи застывают в блаженной позе исключительного религиозного мистицизма, безо всякой реализации в секторе опыта и заслуг, который записал бы их в рамках аутентичного восхождения. Когда забирается физическое тело, ситуация остаётся почти всегда без изменений для периспритного организма, результата труда терпеливой и долгой эволюции. Хоть и состоящий из более моделируемых и тонких элементов, этот организм всё ещё представляет собой материальное здание искупления сознания. На плане Земной Поверхности многие личности представляют себе, что Небеса одевают нас в ангельские туники сразу же после того, как тело сойдёт в могилу. Но это серьёзная ошибка в плане ожиданий. Конечно, мы не ссылаемся в подобных условиях на дух какого-нибудь Франциска Ассизского или на дух крайне извращённых созданий, которые не подходят под нашу ситуацию; зенит и надир земной эволюции не являются частью наших размышлений; мы говорим здесь о простых людях, таких как мы сами, задействованных в более или менее нормальном прогрессивном путешествии, чтобы заключить, что мы притягиваем воплощённые или развоплощённые разумы, чьими инструментами, хоть и не напрямую, мы являемся, в функции ментального состояния, подпитываемого нами. В действительности, друг мой, мы, которых насчитывается сотни миллионов, не можем абстрагироваться от просветлённых посредников, способные общаться с источниками Высшего Снабжения. Нам нужна помощь Свыше, нам нужна помощь благодетелей, которые обитают высоко над нами. Наш дух страдает от недостатка света, как земной организм — от недостатка хлеба.
Любовь и мудрость — это божественные субстанции, которые поддерживают нашу жизнеспособность.
Инструктор сделал краткую паузу и добавил:
— Теперь ты понимаешь важность медиумизма, то есть, восхождения наших приёмных качеств для достижения необходимого резонанса с источниками высшей жизни?
Я утвердительно кивнул. Да, я понимал его наблюдения, рассуждая об их значимости.
— Мы можем организовать работу не от периферии к центру, — продолжал Кальдераро, — а изнутри вовне. Воплощённый человек, почти всегда находящийся в сетях иллюзорного сна, сможет начать с феномена; но по мере того, как будут просыпаться самые глубокие энергии сознания, он будет чувствовать необходимость настройки и вернётся к причине, чтобы улучшить последствия. Это творение созидания, времени, терпения…
В этот момент разговора ориентер пригласил меня к помощи этой преданной женщине, медиуму в процессе формирования, которая принимала помощь, чтобы продолжить свою задачу с необходимыми для неё силой и спокойствием.
Предоставляя мне эту счастливую возможность, мой любезный собеседник заключил:
— Случай благоприятный. Давай вместе понаблюдаем за препятствиями, созданными тезисом анимизма.
Часы показывали ровно восемь часов вечера, когда мы проникли в комфортабельное жилище. Многие сущности нашего плана занимались активной работой рядом с одиннадцатью компаньонами, объединёнными частным сеансом, посвящённым служению молитвой и психическому развитию. При входе с искренним удовлетворением нас встретил внимательный и любезный коллега, которому я был тотчас же представлен.