Наш брат, который общался с нашего плана действий, разочарованный, обратился к моему ориентеру и прокомментировал:
— Посмотрите-ка на них! Я никогда не пытался пробудить подобную полемику в этом доме. Мы ожидали другого. Нам бы хватило немного любви для больных, и ничего более.
Кальдераро молча улыбнулся и, давая понять свою озабоченность чем-то более важным, он подошёл к погрустневшей Эвлалии.
Медиум слушала чёткие определения с непередаваемым чувством горечи.
Её дух был растревожен, окутанный плотными завесами сомнения. Ведущаяся аргументация покрывала тучами её понимание. Её глаза были наполнены слезами, которые не могли скатиться по лицу.
Сев рядом с ней, инструктор благожелательно сказал мне:
— Наши воплощённые друзья не всегда прослеживают ситуации сквозь призму реальной справедливости. Эвлалия — очень ценный и искренний сотрудник. Она ещё не закончила свои культурные обретения в научном поле, но она достаточно богата в любви, чтобы вносить свой вклад в посев света. Но она оказалась одинокой среди компаньонов, у которых отсутствует бдительность. Она остаётся одна и, осаждённая, она готова отдаться депрессии. Поможем ей без промедления.
Рука помощника, возложенная на голову нашей уважаемой сестре, излучала блестящий свет, который опускался от её мозга к грудной клетке обновительным потоком.
Медиум, казавшаяся ранее измученной, с большим трудом сдерживавшая свою естественную реакцию на мнения, которые она слышала, вновь обрела спокойствие. Её маска недовольства спала, разрушительная грусть рассеялась; пери- спритные центры пришли в норму; эпифиз стал излучать мягкий свет. Видимые тучи страдания в её духе развеялись как по волшебству. Короче, поддержанная прямым действием ориентера, Эвлалия познавала трудности работы и постепенно погружалась в мягкий климат понимания.
Обновив её спокойствие, инструктор затем приложил руки к лобным долям, воздействуя на волокна сдерживания. И я тогда смог наблюдать новые изменения. Дух медиума, словно сворачиваясь в самом себе, переставал интересоваться разговором вокруг неё, оставаясь внимательным лишь к нашему полю деятельности. Контакт помощника обрывал интерес к бесполезным комментариям, хоть она и не отдавала себе отчёта в этом, приглашая её на более близкий обмен мыслями с нами.
С отцовской нежностью Кальдераро, держа руки в том же положении, склонился к её уху и мягко произнёс:
— Эвлалия, не расстраивайся! Вера представляет силу, которая поддерживает дух в авангарде битвы за победу света и вселенской любви. Наши друзья не обвиняют тебя и не пытаются ранить тебя; они просто ещё спят в своих иллюзиях и видят сны, далёкие от истины; прости их за ничтожности момента. Позже они проснутся к усилию распространения блага… Они исследуют глазами поверхность вещей, а их уши не слышат ещё возвышенного призыва к искуплению. Следуй за нами. Мы всегда будем с тобой в твоей повседневной задаче. Необходимо всегда любить и прощать, забывая мрачный день, чтобы достичь световых тысячелетий. Не сдавайся! Вечный Отец благословит тебя».
Я видел, что Эвлалия не слышала этих слов телесными ушами. Они наполняли её лобные доли интенсивным светом. Трогательные фразы инструктора оставались в её мозгу и сердце, словно возвышенные мысли, падавшие с Небес, насыщенные успокаивающей и благословенной теплотой.
Да, отвечала преданная сотрудница в глубине своей души, хотя губы её оставались сомкнутыми в непонятом молчании, она будет работать до конца, осознавая, что служение истине принадлежит Господу, а не людям. Она будет получать удары, будет выслушивать возражения людей, преображая их в помощь. Она превратит деморализующие мнения в мотив получения новых энергий. Она будет торопиться признавать свои собственные ошибки каждый раз, когда они будут ей указываться с искренностью, отдавая должное возможности исправлению их, насколько это возможно. Она будет опережать себя. Медиумизм станет для неё полем труда, где она будет совершенствовать свои чувства, которые питает, не заботясь об инструментах, полезных ей; и в самом деле, что значат для неё психографические трудности, если у неё есть бьющееся сердце, предрасположенное к любви? Да, она будет выслушивать прежде всего требования блага. Она будет верна Богу и себе самой. Если её земные спутники не могли её понять, то не остаётся ли ей утешением то, что её понимают друзья духовной жизни? В конце земного опыта для всех будет до- статочно света. Ей надо верить, работать, любить и надеяться на Божественного Господа.