Мы проникли в комфортабельный дом, хотя и скромного убранства, чувствуя присутствие в нём многих несчастных сущностей.
Помощник, казалось, торопился. Он не сделал никакого замечания.
Я, в свою очередь, сопровождал его до скромной комнатки, где мы обнаружили молодую женщину, рыдавшую навзрыд. Её разум выявлял чрезвычайное расстройство, которое протянулось до жизненно важных центров физиологического поля.
— Бедняжка! — трогательно произнёс ориентер. — Божественная Доброта не оставит её. Она всё подготовила, чтобы через самоубийство уйти из этого мира этой ночью; но Божественные силы помогут нам вмешаться…
Он возложил руки на лоб нашей плачущей сестры и объяснил:
— Это Антонина, компаньонка в преданной борьбе. Она потеряла отца в самом раннем возрасте, стала зарабатывать с восьми лет, чтобы поддержать мать и свою маленькую сестру. Она провела своё детство и первую юность в огромных жертвоприношениях, не зная радостей смеющейся фазы маленькой девочки и молодой девушки. В возрасте двадцати лет она потеряла мать, которую унесла смерть, и, несмотря на свои высокие женские идеалы, была вынуждена посвятить себя своей сестре, которая тогда собиралась выйти замуж. Антонина пыталась удалиться, чтобы заняться своей собственной жизнью; но очень скоро она поняла, что супруг её младшей сестры ведёт разгульную порочную жизнь. Погружённый в низшие удовольствия, он ежедневно предавался пьянству, очень поздно возвращаясь домой, бил свою супругу, изрыгал ругательства и проклятия в её сторону. Тронутая судьбой сестры, наша преданная подруга осталась в доме в служении молчаливого самоотречения, облегчая её страдания и помогая ей растить и воспитывать своих племянников. Проходили годы, грустные и медленные, и вот Антонина познакомилась с одним молодым человеком, который нуждался в опоре, чтобы поддерживать свои усилия в учёбе. Они подходили друг к другу по возрасту и по общности мыслей и чувств. Преданная и благородная, она ответила на его симпатию, став ему сестрой полной самоотречения ради молодого человека. В какой-то мере его подруга проецировала благословенный свет в его ночи нескончаемого одиночества и жертв. Распределяя свои время и возможности между сестрой, четырьмя племянниками и тем, кто делил с ней её страстные мечты, она посвящала себя каждодневному искупительному труду, радостная и счастливая, в ожидании своего будущего. Она также желала однажды обрести корону материнства в простом и бедном домашнем очаге, но достаточном для счастья двух сердец, соединённых навечно перед Богом. Но Густаво, молодой человек, который пользовался её любящей помощью в течение семи лет, вдруг почувствовал себя чрезвычайно важным после окончания университета, чтобы связать свою судьбу с судьбой скромной молодой девушки. Независимый, обладающий профессиональным титулом, он стал замечать, что Антонина физически не подходила под роль супруги, которую требовали его цели. Хвастаясь дипломом врача и чувствуя настоятельную необходимость создания семьи, для грандиозной программы в общественной жизни, он женился на молоденькой девушке, наследнице большого состояния, презрев верное сердце, которое помогало ему в трудные моменты. Глубоко униженная, наша несчастная сестра отыскала его, но была принята с насмешливой холодностью. С отталкивающей расчётливостью Густаво поделился с ней жестокой новостью: ему нужно было привести в порядок свои материальные дела, и для этого он выбрал себе лучшую партию. Кроме того, он объявил, что его положение обязывает иметь супругу, которая не является выходцем из среды унизительной деятельности; что он претендует на ту, которая не является рабочей лаборатории, у которой гладкие, а не потрескавшиеся от грубой работы руки, и у которой нет седины в волосах. Молодая женщина выслушала всё это, плача горькими слезами, никак не отреагировала и вернулась к себе домой вчера, в страстном желании умереть, так или иначе. Она считает, что её надежды рассеялись, растворились под этим неожиданным ударом, что её существование превратилось в пепел и пыль, что отречение открывает двери к разрушению и смерти.
Она дошла до того, что приобрела для себя определённую дозу смертельного яда, который сегодня же и примет.
Сделав небольшую паузу в своих объяснениях, он попросил меня:
— Осмотри её, пока я буду оказывать ей первую помощь.
Я несколько долгих минут проводил скрупулёзный осмотр.
Тяжёлые слёз катились из глаз Антонины; но из области головного мозга исходили пурпурные лучи, они охватывали грудную клетку и особенно тщательно укутывали её сердце. Мучительные мысли туманили ей разум. Ощущая эти тайные призывы, я с болью слушал крики отчаяния и пылкие мольбы.