— Что это вы не в духе, как будто сырую рыбу проглотили? — спросил Воронов.
— Проглотишь, если заставляют. Много у нас задумано, да, видно, все останется по-старому. — Он указал на берег. — Ребята хвастались, что теперь у нас будет и то и другое, но, должно быть, так ничего и не будет. Только позорят нас, сортировщиков. Здесь народу черным-черно, а на строительстве электростанции ни души.
— Мякелев утверждает, что на сортировочных воротах работы прибавилось. Вам разве не трудно управляться одному?
— Да пришел и ко мне сюда человек, но я сказал, чтобы он отправлялся восвояси.
Воронов видел, что Койвунен справляется и один, но надо было посмотреть, как идут дела у других. Он отправился к следующим сортировочным воротам, где отбирались балансы и пропсы. Ни один из сортировщиков не имел возможности остановиться ни на минуту. Стремительный поток быстро нес древесину по главному фарватеру, и надо было успеть рассортировать ее.
— Здесь-то один человек, вероятно, не управился бы, — сказал Воронов, наблюдая за работой.
— Тут и два-то человека не успевают пот утирать, — ответил сортировщик, искоса взглянув на Воронова, и спросил: — А куда требуется направить второго?
— Туда, на берег, — ответил Воронов, указав рукой в сторону электростанции.
— Ну, это другое дело! — ответил сплавщик. — С утра управлялся один, и теперь управлюсь. Ну-ка, освободи место! — сказал он напарнику и встал на середину мостика.
Воронов приказал отправить людей обратно на берег и вернулся в контору.
Было уже далеко за полдень. Мякелев ушел на обед и унес с собой ключ от конторы. На просторном дворе играли дети. Девочки прыгали через веревочку, два мальчика боролись, а остальные возились в песке. В течение нескольких дней из-за бури дети не могли играть на улице. Впрочем, земля и сейчас была еще сыроватой. Но от этого, казалось, еще теплее грело солнце.
Воронов послал одного из мальчиков за ключом, а сам присел на лесенку и стал наблюдать за игрой ребят.
На лужайке был собран разный строительный материал: чурки, обручи, коробки из картона. Дети складывали из них постройки с башнями, колоннами и арочными воротами. Строители громко совещались и спорили, без стеснения критиковали друг друга, разбирали построенное, строили заново.
В песке были прорыты прямые длинные канавки. Это были каналы. На них строились плотины и запруды. Дети туда наливали воду, но, к их огорчению, вода быстро впитывалась в землю. Для строительства плотин древесину возили с другого конца лужайки. Игрушечный поезд с полдюжиной вагонов был сделан так искусно, что Воронов встал, чтобы рассмотреть его поближе. Ребята сказали, что это им сделал дядя Микола.
Посланец вернулся с ключом, и Воронов пошел к себе. Но и оттуда он долго смотрел на детей.
Детская игра заключает в себе много больше, чем простое подражание, раздумывал Воронов. Дети в душе своей художники. Они хотят в своем творчестве отразить все то, что видят в жизни.
Вошел Мякелев.
— Я не знал, что ты скоро вернешься, — сказал он виновато.
Воронов приготовил было резкую речь в адрес своего заместителя, но сейчас он уже остыл. Кивнув на окно, за которым шумели дети, спросил:
— Видел, что там делают?
— Разве этих озорников остановишь? — вздохнул Мякелев. — Шумят весь день. Я уже говорил, чтобы шли на берег или куда-нибудь, если им дома не сидится, и сторожиху посылал разогнать их, — не действуют ни уговоры, ни угрозы!
— А их и не надо разгонять, — усмехнулся Воронов, усаживаясь за свой стол. — За ними надо понаблюдать. У них слова не расходятся с делом. Они строят, не стесняясь, критикуют друг друга, исправляют свои ошибки и опять строят. У нас, взрослых, слово и дело… нет-нет да и разойдутся.
— Так, точно так, — поддакивал Мякелев, не понимая, что хочет сказать Воронов. Потом протер очки, надел их, раскрыл толстую папку. — Может быть, ты посмотришь эти наряды?
Воронов взял наряды, но отложил их.
— Почему вы не передали мотор установщикам новой дисковой пилы?
— Да на что нам эта дисковая пила, Михаил Матвеевич! — воскликнул Мякелев. — Я специально просмотрел все заявки и ни в одной не нашел даже намека на то, чтобы кто-нибудь заказывал у нас дранку для штукатурных работ. Ипатов тоже не сказал…
— А с блоком как?
Мякелев посмотрел на него с недоумением.
— Кирьянен же говорил вам, — пояснил Воронов.
— Ах, да! — вспомнил Мякелев. — Так эти дела к нам с тобой не относятся. Пусть Кирьянен сам сделает.