«Для того, чтобы хоть немного выровнять шансы, предлагаю дать возможность мне и таким, как я, публиковать корректные статьи в академической периодике под ответственность автора (например, в ДАНе, «Онтогенезе», "Генетике" и др.). Название рубрики особой роли не играет (лженаука, курьезы, новости от неученых, разработки за гранью и т. п.)».
То есть именно так, как в том старинном анекдоте, «хоть тушкой, хоть чучелом». Название рубрики особой роли не играет. Неважно, что у академических журналов ничтожные тиражи. Гораздо меньше, чем у книг, даже и за свой счет изданных. И уж, конечно, на многие порядки ниже, чем у основного печатного органа российской и мировой лженауки — газеты «Аргументы и факты». Читателей академических журналов — едва ли тысяча на всю страну наберется. Потенциальные спонсоры и инвесторы их вовсе не читают.
Всё это неважно. Важно получить официальную публикацию. Не многим из многочисленного племени лжеученых это удается. П.П. Гаряеву это удалось. Статью П.П. Гаряева с соавторами опубликовал «Бюллетень экспериментальной биологии и медицины» (главный редактор В.Н. Ярыгин, доктор медицинских наук, академик РАМН, профессор). Это не самый престижный из научных журналов, с микроскопическим имакт-фактором, но все же официальный. Настолько официальный, что даже входит в список ВАК.
Что же, нам остается поздравить П.П. Гаряева с вступлением в ряды «официальных ученых». А настоящим ученым мы можем посоветовать десять раз подумать, прежде чем отправлять статьи в «Бюллетень экспериментальной биологии и медицины». Невелика честь публиковаться вместе П.П. Гаряевым.
Современная космология — наука об эволюции Вселенной
А.М. Черепащук, А.Д. Чернин
Введение
«Лемэтр, которого я хорошо знал, сказал мне как-то, что когда он попытался обсудить с Эйнштейном возможность более точно представить себе начальное состояние Вселенной, чтобы понять, быть может, природу космических лучей, Эйнштейна это не заинтересовало. Это слишком похоже на акт творения, — сказал он Лемэтру, — сразу видно, что Вы священник». Это рассказ Ильи Романовича Пригожина из его выступления в 1979 г. в Бельгийской королевской академии, членом которой был в свое время и Жорж Лемэтр. Активнейший участник главных событий в космологии на протяжении почти полувека её истории, Лемэтр — вопреки шутливому замечанию Эйнштейна — всегда придерживался той точки зрения, что в вопросе о происхождении Вселенной, как и в других принципиальных вопросах космологии, следует четко различать факты науки и религиозные, теологические представления. Он говорил, что наука не нуждается в «гипотезе Бога» для того, чтобы с её помощью заполнять бреши в объективном знании. Вместе с тем и религиозное чувство, вера в акт божественного творения, не нуждается в естественнонаучных аргументах, сколь бы привлекательными они ни казались.
В одном из выступлений перед учеными-богословами Лемэтр — признанный классик космологии и президент Папской академии наук в Ватикане — заметил: «Нельзя считать, что космология не имеет значение для философии. Философия и теология, когда их удерживают в изоляции от научной мысли, превращаются либо в отсталую, погруженную в саму себя систему, либо становятся опасной идеологией». Говоря о Большом Взрыве, об эволюционной космологии на Сольвеевском конгрессе (1957 г.), он подчеркивал, что космологическая теория, допускающая особое, сингулярное начальное состояние мира, «остается полностью в стороне от любых метафизических или религиозных вопросов. Она оставляет материалисту свободу отрицать любое трансцендентное Бытие. Для человека верующего это отводит любую попытку более близкого знакомства с Богом… что созвучно с изречением Исайи, гласящем о "Скрытом Боге", скрытом даже в начале творения».
Такую просвещенную точку зрения разделяют, приходится сказать, далеко не все последователи тех или иных религиозных верований. Известны как многочисленные — наивные и безнадежные — попытки отрицать Большой Взрыв, так и тщетные усилия увидеть в Большом Взрыве «научный аргумент» в пользу божественного творения мира. Научный подход к проблеме происхождения и эволюции Вселенной строится на основе фундаментальных физических законов и надежных астрономических данных о реальном наблюдаемом мире. Таким путем удается сейчас уверенно проследить историю Вселенной начиная с первых секунд её существования. Дальнейшее продвижение к самому «началу мира» — трудная задача, которая будет решаться шаг за шагом по мере накопления новых конкретных знаний о природе.
В этой статье рассказывается об истории и новейших достижениях космологии, о её текущих проблемах и идеях. Наша цель — дать представление читателю о нынешнем статусе космологии как точной, эмпирической, наблюдательной науки. Это кажется тем более уместным, что в последнее время (а недавно и в стенах Московского университета) предпринимаются попытки бросить тень на эволюционную космологию, а также и на эволюционную теорию в биологии и теорию эволюции звезд в астрофизике, на том основании, что эти науки предполагают атеистический, якобы предвзятый, а потому необъективный и ложный, подход к изучению природы и человека. Такие нападки на эволюционную картину мира — одно из абсурдных и нелепых проявлений нарастающей агрессивной клерикальной атаки на науку и образование, об опасности которой предупреждает опубликованное недавно в прессе заявление десяти российских академиков.
1. Краткая история космологии. Космология — особая наука. Её предмет — вся Вселенная, рассматриваемая как единое целое. Вселенная представляет собой физическую систему со своими специфическими свойствами, которые не сводятся к сумме свойств населяющих её астрономических тел и физических полей. Это, очевидно, самый большой по масштабу объект науки. Он существует в природе в единственном экземпляре. Из этих обстоятельств и вытекают особенности космологии как науки. Кроме того, Вселенную можно только наблюдать, экспериментировать с нею невозможно (что, конечно, только к лучшему). Никаких других вселенных нам не дано, и сравнивать нашу Вселенную не с чем. Этим космология отличается, например, от физики элементарных частиц, которая изучает объекты, имеющиеся в природе в очень большом количестве и допускающие над собой разнообразное экспериментирование.
Ещё одна особенность науки о Вселенной — близкое родство с философскими идеями и исканиями, стремлением осмыслить место человека в большом мире. Как некогда система мира Коперника, новейшая космология открывает перед человеком невиданные ранее горизонты знаний, и неудивительно, что научные знания о мире расходятся с древними космологическими легендами и мифами, возникшими на заре человеческой цивилизации и вошедшими, в частности, в «священные тексты» различных религий мира. Во всем остальном космология — это строгая научная дисциплина, и главное в ней — конкретные факты о структуре и эволюции Вселенной. На их основе строятся физико- математические модели и теории, которые могут считаться правильными только тогда, когда они проверены и подтверждены прямыми астрономическими наблюдениями и физическими экспериментами.
Современная космология берет начало в первые десятилетия XX в., в ту эпоху, когда были созданы также теория относительности и квантовая теория, составляющие ныне фундамент всей физики, включая и космологию. История космологии, если говорить коротко, складывается из четырех крупнейших открытий, которых мы сейчас расскажем.
1.1. Космологическое расширение. В 1915–1917 гг. американский астроном Весто Слайфер обнаружил, что галактики (которые тогда называли туманностями) не стоят на месте, а движутся в пространстве, причем большинство из них удаляется от нас. Этот вывод вытекал из наблюдаемых спектров галактик, и их движение проявляло себя в сдвиге спектральных линий света к красному концу спектра. Такого рода «красное смещение» имеет, как впоследствии оказалось, всеобщий характер: оно наблюдается у всех галактик во Вселенной. Исключение составляют только самые близкие к нам звездные системы — например, знаменитая туманность Андромеды и другие (менее крупные) галактики, находящиеся от нас на расстояниях, не превышающих примерно мегапарсек (Мпк). (Напомним, что один парсек почти точно равен трем световым годам.) На больших расстояниях все галактики, по словам Слайфера, «разбегаются в пространстве».