Пытаясь привести дыхание в норму, а заодно и прикрыть руками выставленную на обозрение грудь, Лиля озадаченно нахмурилась, гоняя в мыслях все побывавшие там когда-то бранные словечки.
Очень уж сейчас они пригодились.
Минуты три, она словно мантру гоняла их по кругу в своём сознании.
Затем, угомонив этот эскадрон шальных мыслей, всё-таки решилась и проследовала за бойфрендом.
Распсиховавшимся, кстати, славно.
На носочках, крадучись, она засеменила вслед за обиженным.
Распластавшись звездой на своей огромной кровати, Андрей жёстко сминал руками подушку уткнувшись в неё же носом.
Ненадолго задержавшись на пороге, Лиля попыталась собрать мысли воедино и понять, что именно сейчас движет её бойфрендом. Так ничего и не придумав, решилась подойти.
Присев на краешек кровати и протянув руку, она заскользила ладошкой по широкой, покрывшейся мелкой испариной спине.
Андрей не реагировал.
Лиля склонилась пониже, прижимаясь грудью к мускулистой руке и словно случайно цепляя торчащими сосками смуглую кожу парня. И не успела девушка заметить мурашечную россыпь по телу френда, как он в мгновение ока развернулся, схватил её в охапку и, с заразительным хохотом, повалил на себя.
— Ах ты, хитрец! А я уж подумала…
— Молчи, женщина! Расслабься и получай удовольствие.
Заведомо подозревая, что строптивица так легко не сдастся, Андрей впился жёсткими губами в её, уже приоткрывшийся в гневе рот, и принялся неистово отлюбливать красотку всеми своими ненасытными местами. Да, да. И тем, что уже пульсировал от напряжения — особенно. Вонзаясь всё глубже и отчаяннее, он со всей силой сжимал пальцами упругие ягодицы девушки, будоража каждую нервную клеточку своим томным тяжёлым дыханием. Стоны наслаждения, растворялись в музыке безудержной страсти: звонких шлепках, глухих аккордах скользящих фрикций и, плавящих сознание, нотках эротической игры. Выгибаясь всем корпусом, Лиля отчаянно тянулась навстречу ласкам, сдавленными хрипами выстанывая имя любимого.
В погоне за дофаминовым наслаждением они синхронно сливались в единое целое, распаляемые искрящейся похотью и струящейся негой.
На пике, уже не сдерживаясь, всхлипывая от восторженного чувства эйфории и не сводя глаз друг с друга, взорвались таким бурным оргазмическим фейерверком, что едва не захлебнулись наслаждением.
— Дурочка моя маленькая, — зашептал сдавливающим лёгкие хрипом парень, при этом осыпая лицо девушки едва ощутимыми поцелуями.
— Это ещё почему я дурочка? — Лиля даже приподняла корпус, опираясь на согнутые локти.
— Да потому что выпендриваешься много. А мне кроме тебя и не нужен никто, — он мягко надавил подушечкой указательного пальца на кончик носа задиры и расхохотался.
— А ты вепендрёжник самовлюблённый.
Развеселившись ещё больше, Андрей радостно констатировал:
— За это ты меня и любишь, лапуль. Ведь так?
Ответом послужило тесное объятие и трущаяся о, всё ещё вздымающуюся грудь парня, разрумянившаяся щёчка строптивицы и тихое: — Люблю.
Мастерская Митрича
— Вот здесь придержи, я ключ нужный принесу, — скомандовал мужчина оставляя раскуроченную бмв-шку на попечение, и без того взмыленного, блондина.
Тяжёлые шаркающие шаги сменились давящими скрипами железной двери.
В помещение вошёл мужчина — лет тридцати пяти — и тут же, своей гнетущей аурой и пронзительным взглядом глубоких тёмных глаз, заставил замереть в недобром предвкушении опасности.
Ненадолго задержавшись у самого входа, он медленно обвёл взглядом весь обозреваемый периметр. Затем, не увидев, видимо, желаемый объект, ленивой поступью царя зверей прошёл вглубь помещения. Зацепив взглядом, тесно прижимающуюся друг к другу, парочку — Илью и его железного друга — он просканировал взглядом обоих, пытаясь понять, кто кого удерживает. Приблизившись окончательно, он надменно сощурил глаза, сводя тёмные брови на — расчерченной глубокой складкой — переносице. Зубочистка, торчащая из перекривленного рта, плавно покачивалась, сжимаемая ровными белыми зубами.
— Митрич где? — рявкнул мужчина низким грудным голосом, вынуждая стены вибрировать от властного гонора.
— За ключом пошёл, — промямлил паренёк, нервно сглатывая густую слюну.
Вот кем-кем, а трусливым шпингалетом он себя точно никогда не чувствовал. Но давящее присутствие грозного мужчины, приводило в движение самые потаённые глубины затаившегося сознания.
— Митрич, ты где прячешься? Выходи давай, чертяка! У меня мало времени, — прогремело громогласно и использованная зубочистка, со смачным плевком, полетела под ноги.