Вы же в курсе, как затихает ночной лес, в предвкушении того, как оживут таящиеся в нём пугающие звуки?
Так вот тут тоже самое.
Казалось, каждая грёбаная гайка, ничтожный винтик, втулка, покрышка… — всё замерло в ожидании ответа мастера.
И какого же было удивление Ильи, когда Митрич, словно увидев самого желанного гостя, подался навстречу громиле и, протянув широченную ладонь, самым наиприветливейшим видом принял мужчину.
— Приветствую представителя доблестной службы. С чем пожаловал?
Не меняя выражение лица, но немного смягчив тембр голоса, амбал прохрипел:
— Корзину сцепления глянь. Движок у бэхи выпендривается.
— Шумит?
— Шумит. Звуки какие-то посторонние.
— Ну что, всего вероятнее просели дельфирующие пружины. Сейчас глянем.
— Давай так, Митрич, ты сам посмотри, там подшипник первичного вала в прошлый раз люфтил в посадочном месте. Помнишь?
— Помню конечно.
— Так вот ты проверь, а я позже заеду. У меня дел выше крыши.
— Мог и не говорить. Знаю я твои дела и занятость твою. Под дверью мерс ждёт?
— Ничего-то от тебя не скроешь, — губы мужчины дрогнули в ироничной усмешке. — Ждёт. Я один и меня на всех не хватает.
— Женщины?
— И это тоже. Но в первую очередь работа. Сам знаешь.
— Ладно, дорогой. Загоняй своего красавчика. Попробуем его подлечить.
Спустя несколько минут, бугай закатил свою хвалёную, вылизанную до слепящего блеска, BMW s1000rr.
На фоне той плюгавенькой бэшки, что сейчас делалась для Ильи, эта выглядела королевой против зачуханной Золушки.
Установив пострадавшую на подножку, мужчина сложил пальцы в характерном жесте, мол, позвонишь и, плотно пожав руку, отсалютовал Митричу самыми кончиками пальцев от виска.
И исчез.
Испарился так, словно и не было его. Унося с собой ту самую гнетущую, нависающую словно грозовое небо, ауру всевластия.
И если бы не красно-бело-синяя BMW посреди ангара, создалось бы впечатление вспыхнувшего на миг призрачного миража, растворившегося в тиши ночи.
Даже не отследив приоткрывшийся рот, Илья запоздало и не оборачиваясь промямлил:
— Кто это?
Вроде как и не реагируя на примитивный вопрос, бывалый механик склонился к прогретому до рабочего состояния двигателю и, сосредоточенно прислушиваясь, просипел:
— Алекс. Алекс Романов.
Медленно отмирая, словно выплывая из гипнотического сна, Илья в усмешке вскинул бровь и несмело выдавил:
— А кто он? Похож на самого Бога.
Подобное заявление так развеселило Митрича, что он расшаркался своим хрипучим, прокуренным голосом и закашлявшись протянул:
— Бог? Аха-ха… Да нет. Он скорее наоборот — Дьявол.
— Дьявол? Серьёзный дядька.
— А то, усмехнулся Митрич. — Он опер. В отделе по борьбе с незаконным оборотом наркотиков. Обноновец проще говоря.
— Ого! Тогда понятно. Работка не из лёгких.
— Не работка, малыш, а служба. Да уж. Достаётся парню.
— Вы давно знакомы?
— Достаточно, — на мгновение, мужчина погрузился в свои воспоминания, а затем прошаркал хрипуче: — Помог он мне однажды. Очень помог. Я ему по гроб жизни обязан.
— Понимаю.
— Да нет, сынок, не понимаешь. Если бы не он… — на лицо мужчины легла тень сожаления и ещё неунявшейся ноющей боли. — У меня же дочь строптивица. Такое учудила, что и вспомнить страшно. Да.
Ключ прекратил вращение, а плечи мастера безвольно опустились, расправляя руки вдоль сжавшегося торса.
— Ну да ладно. Не будем ворошить былое. Хороший он человек одним словом. Надёжный. Проверенный. Правда, справедливости ради, надо сказать, что сложный. Очень сложный. К нему так легко не подберёшься. Да и не стоит пробовать. Не подпустит и близко.
— Замкнутый?
— Я бы сказал — осторожный.
— Понятно. Ну конечно, с такой раб… службой, любой будет подстраховываться.
— Да дело не только в службе. Судьба у него не простая. Впрочем, не будем сейчас. Давай глянем, что тут у него, а тогда свои дела продолжим. Поможешь?
— Да без вопросов.
— Ну и где ты ночь болталась?
— Я?.. Я… у Гали была, — промямлила Лиля заикаясь.
— Да что ты? — развела мама руками и наигранно фальшиво пропела: — Надо же. Илья тоже был у неё. Представляешь? Где вы там все поместились? На кухне наверное спала? Не иначе.
— Мам, вот только давай сегодня без нравоучений. Башка и так трещит.
— Башка у неё видите ли трещит! С чего бы это интересно? Куралесили наверняка оба? А? — подпирая бока кулачками, мама, как всегда, пыталась напустить грозности. Выходило у неё так себе.