— Ну чего тут у тебя? — поинтересовался осторожно, задирая голову вверх.
— А? — услышав голос брата где-то у подножья своего «пьедестала», Лиля резко дёрнулась. Табуретка пошатнулась и девушка, вместе с зажатой в руках сахарницей, начала падать вниз. И надо заметить, если бы не мягкие объятия брата, приземление было бы жёстким и травмоопасным. — О! Илья! Привет! А я тут…
— Вижу, вижу… падаешь с табуретки, — улыбнулся Илья заглядывая в изумрудно зелёные глаза сестры. Та, неловко осматриваясь, попыталась высвободиться. Илья бережно поставил её на ноги. — Сахарница тебе зачем?
Игнорируя вопрос брата, Лиля схватилась за фаянсовую крышку и засунула нос в абсолютно пустой сосуд.
— Ах ты сволочь несчастная! И сюда добрался! Паразит какой. Как же я тебя ненавижу, — её зубы заскрежетали, а глаза заблестели от навернувшихся слёз.
— Что случилось-то? — Илья тоже для верности заглянул в сахарницу.
— У меня заначка здесь была, — процедила сквозь сжатые от обиды губы.
— Много? — голос Ильи звучал сочувственно.
— Ага. Берегла на всякий случай.
— Видимо, он настал? Сколько тебе надо?
— А? — Лиля словно пробудилась. — Да нет, ты что. Я у тебя не возьму. Думала сейчас на байк-фестиваль этот поедем так возьму. Путь не близкий. Мало ли понадобится. Или в дороге что. Может поломка какая-то. Сервисы-то чай не дешёвые. Это Митрич нам всё бесплатно делает. Добрая душа.
— Да есть у меня деньги на карточке. И наличные найдём. Забей. Береги нервы.
— Вот знаешь, вроде уже за столько лет и привыкнуть можно было, но не могу. Не привыкается как-то. Свалить отсюда хочу. Побыстрее.
— Ничего, Лиль, немножко потерпеть осталось и свалим.
Сестра кивнула и медленно побрела к выходу. Её опущенные плечи, устремлённый в пол взгляд и тихий всхлип «кричали» о том что сил терпеть не осталось.
Ну ничего, сейчас свалим отсюда на месяц. Данилов нам отпуск дал. Сгоняем на этот байк-фест. Потусим. Отвлечёмся от этого дерьма и гонки за спокойствием. Звучит-то как! Гонка за спокойствием. В надежде, что нас оставят в покое после уплаты отцовских долгов, мы впряглись в такую заварушку с привкусом опасности на грани фола. И выбраться из неё уже возможности нет. Есть, конечно, и плюсы. Нас крышуют и очень даже основательно, вот только радости от этого — как оказалось — мало. Мы уже не принадлежим себе. Будучи марионетками Данилова, мы имеем стабильный заработок, надёжную защиту от местных альфачей и даже бонусы в виде многоразовых отпусков, но у нас нет того, что ценится дороже любых денег — у нас нет свободы. Впрочем, чего жаловаться. Кому нужна свобода без денег. Да и можно ли назвать свободой жалкое бедное существование в этом жестоком мире. И на фоне всего этого Галя… со своими каплями и белочками.
— Чего такой напряжённый? — Лиля резко обернулась обращаясь к брату и, проследив взглядом как он потянулся к холодильнику, а затем откупорил бутылку коньяка, встревоженно добавила: — Братик, что случилось?
Тонкой струйкой холодный тягучий напиток стекал в стакан, заполняя на треть. Зажав сосуд в ладони и отсалютовав сестре, Илья выпил содержимое до последней капли и, даже не поморщившись, отрапортовал:
— Вот тебе и капли с белочками.
Лиля настороженно посмотрела на брата, развернулась и подошла почти вплотную:
— Какие белочки, Илья? Ты чего? — её глаза распахнулись от испуга. — Давай говори в чём дело.
— Мы с Галей разбежались.
Глава 28
Навстречу новой любви?
— С Галей? Вот те раз, — Лиля подошла к табуретке, что стояла в углу кухни, и медленно на неё осела. — Это твоё решение?
— Нет. Она сама предложила.
Мысли девушки в некоем хаосе носились в голове, пытаясь принять правильное решение и дать брату максимально дельный совет и поддержку.
— Слушай, а ты уверен, что не хочешь противостоять её решению?
— Лиль, я не собираюсь кому-то доказывать, что я какой-то не такой. Что я другой. Даже Гале. И не надо мне сейчас напоминать, что мы с ней много лет вместе…
— И в мыслях не было, — буркнула Лиля.
— Я все эти годы преданно, честно и трепетно к ней относился. Не думаю, что за это время нельзя было понять какой я и к чему в этой жизни стремлюсь. Ты знаешь, что больше всего я не терплю, когда меня пытаются перекроить, переделать, перевоспитать… На хера мне это надо? — Илья начинал заводиться. — Я делаю то, что хочу и могу. Уважаю свою женщину, дарю ей подарки, внимание, сюрпризы всякие делаю, даже её маме цветы на день рождения дарил. Ну чего ещё надо? Рассчитались уже почти с долгами отца. Я сейчас на квартиру коплю, чтобы нам с тобой отсюда свалить. Так нет же, ей уже курорты понадобились.