почему не нам? Это даже не наше дело.
Тон Остина стал текучим, мягким и обольстительным.
- Ты отказываешься, дружок?
- Да ладно, Остин. Давай покончим с этой ерундой и уйдем отсюда.
- Я еще не закончил.
- Ну, а мы - да.
Остин не обращал внимания.
- Эй, Слоан. Как ты думаешь, что это такое?
Он повернул фонарик, чтобы осветить траншею, метр глубиной и два метра длиной.
Лопата и кирка лежали рядом на куче земли. Он приставил фонарик к подбородку, что
погрузило его лицо в зловещие тени. Так любили дети пугать друг друга по ночам.
- Как будто ты такой страшный, - сказала Слоан.
- Я задал тебе вопрос. Как ты думаешь, что это?
Он вернул луч фонарика к траншее.
Слоан приложила руку к щеке.
- Господи, Остин. Я не знаю. Выглядит, как кто-то выкопал дыру в земле.
- Почему бы тебе не лечь туда и не проверить, твой ли это размер?
- Не смешно.
- Ты думаешь? По-моему, просто ржачка.
- У тебя извращенное чувство юмора.
- Зато сильное чувство честной игры.
Слоан засмеялась.
- Это так ты себя видишь? Порядочным парнем? Человеком чести? Потому что я знаю
лучше, и ты тоже.
- Знаешь, теперь я жалею, что встречался с тобой. Не могу вспомнить, о чем я только
думал.
- Может быть, ты думал, что я такая хрюшка, что буду благодарна за твое внимание.
- Точно. Теперь я вспомнил, что это приходило мне в голову.
- Дай мне сказать, что приходило в мою голову. Вся вражда между нами началась с того
злополучного инцидента с кражей теста, когда кто-то написал записку мистеру Лукасу.
Ты заявил, что я виновата, хотя прекрасно знал, что это не так.
- Это ты начала задирать нос и учить всех жить, когда Поппи и Трой собрались списывать
украденные ответы. Ты просила их этого не делать. А на следующее утро мистер Лукас
получил анонимку.
- Ты ее написал.
Остин засмеялся.
- Я? Откуда ты взяла этот бред? Наверное, выкурила слишком много дури.
- Как насчет такого? Пять человек претендовали на награду Альберта Климпинга, включая
тебя, меня и Троя. После того, как Трой попался на списывании, он выбыл из игры. Потом
ты показал пальцем на меня, что вывело меня из игры тоже. Учителя должны быть
беспристрастными, но это их выбор, и если они слышали эти слухи обо мне, со мной все
кончено. Ты остался в выигрыше.
- Ты забыла Бетси и Патти?
- Они несерьезные претендентки. Они только для мебели, и ты это знаешь, как и я . Твои
соперники - мы с Троем, и ты не можешь вынести поражения. Ты так хочешь получить эту
награду, что готов на все.
- Не могу поверить, что ты меня обвиняешь.
- Что ж, я это делаю.
Голос Остина упал.
- Забери свои слова обратно.
- Нет. Не-а. Не заберу.
- Ты совсем с ума сошла? Сначала угрожаешь мне пленкой, а теперь еще и это? Ты не
можешь обвинять меня в таком дерьме.
- Я только что это сделала. Что ты думаешь, Байярд? Правдоподобно звучит?
Байярд перевел взгляд со Слоан на Остина.
- Вообще-то, да. Я никогда не считал тебя ябедой, пока Остин тебя не обвинил.
- Фриц? - спросила Слоан, поворачиваясь к нему. - Как ты думаешь, виновен Остин или
невиновен?
- Эй. Я не хочу в этом участвовать, - сказал Фриц.
Он натянуто засмеялся, надеясь, что Остин не будет его втягивать дальше.
Остин наклонился над кучей выкопанной земли и зачерпнул пригоршню.
- Ешь это.
Слоан засмеялась.
- Я не собираюсь это есть. Сам ешь.
Остин схватил Слоан за волосы и откинул назад ее голову. Поднял руку и пытался
затолкать землю ей в рот, но она повернула голову и земля просыпалась вниз.
Слоан издала горловой звук, и Фриц почувствтвал, как его сердце застучало в груди.
Было ясно, что Остин не так представлял эту часть схватки. Он, наверное, воображал себя
победителем, сильнее и быстрее, но у Слоан была своя воля. Она привыкла к контактному
спорту и не боялась столкновений. Она пнула его, быстрый, беспощадный удар твердого
носка туфли в его голень.
Фриц попятился на шаг, не желая попасть под перекрестный огонь. Байярд выставил
вперед ладони, как будто хотел успокоить конфликт с помощью одного желания.
- Эй, ладно вам. Не надо. Успокойтесь. Давайте все просто остынут, хорошо?
Фриц был ошеломлен, парализован нерешительностью. Насилие обычно направлялось на
него со стороны его отца, которого отличали взрывной темперамент и быстрота действий.
Его автоматической реакцией было ускоренное сердцебиение, что и происходило сейчас.
Было две возможности, сражаться или бежать, но у Фрица была привычка перевернуться и
притвориться мертвым.