- Идеи все вышли, - ответила Перл.
- Генри?
- Может быть, он менее подозрительно относится к тебе, чем к нам с Перл. Я думаю, он
ассоциирует нас с исчезновением Лаки. Не думаю, что он принял решение насчет тебя.
- Отсюда кажется, что у него сложилось довольно определенное мнение обо мне. Вы не
пробовали позвать Лаки, чтобы разбудить?
- Мы отчаялись. Этот парень, когда вырубается, умирает для мира. Давай посмотрим, не
заставишь ли ты его поиграть.
- Лаки?
- Долбаную псину, - сказала она в сердцах. - Извини, Генри. Я знаю, ты не выносишь, когда так говорят.
Генри философски принял ее извинение, уже привыкший к моим периодическим соленым
словечкам.
- Когда ты говоришь “поиграть”, что ты себе представляешь? - спросила я.
- Ну, ты знаешь. Резвиться и танцевать на задних лапах.
- Резвиться?
- Ну ладно, не резвиться. Это слишком. Скажи, какой он хороший мальчик. Похвали его
куклу. Пес злющий, но он не такой уж умный.
- Ой, ладно. Он на это не поведется.
- У тебя есть идея получше?
- Вообще-то, нет.
Я стояла, разглядывая пса, и думала о многочисленных случаях, когда люди были
растерзаны своими верными четвероногими друзьями. Я только что встретила пса, и он
уже невзлюбил меня. Он расположился на земле и продолжал слюнявить свою игрушку, видимо, успокоившись. Он пожевал руку куклы, потом принялся лизать ее ногу.
Эд в окне немного расслабился, но смотрел озабоченно.
- Ну давай уже, - сказала Перл.
- Я уже! Не приставай.
Очень медленно я присела на корточки, не уверенная, что когда-нибудь встану.
- Киллер, какая ты хорошая собачка. Хороший мальчик! Это твоя куколка?
Пес что-то проворчал про себя, не зная, как понимать мое поведение.
- Это твоя куколка? Какая красивая! Мне она нравится. Можешь принести ее сюда?
Киллер перестал жевать куклу, возможно, готовый поделиться, если получит подходящий
стимул. Он бросил на меня настороженный взгляд.
- Принеси ее сюда, Киллер. Давай. Давай, малыш!
Я шлепнула себя по коленкам и повторила призыв. Меня уже тошнило от дурацкого
разговора, но пес, похоже, не возражал. Я видела, что он склоняется на мою просьбу. Его
хвост дважды стукнул, а шерсть улеглась. Он знал, что его кукла заслуживает похвалы и
аплодисментов, и не мог удержаться от гордости.
- Принеси ее сюда. Принеси свою куколку.
Он нерешительно встал, а потом игриво подтолкнул игрушку, краем глаза наблюдая за
моей реакцией.
- Хороший мальчик! Какой молодец!
Он нежно подобрал куклу и пронес половину расстояния. Я продолжала его подбадривать.
Позже я поняла, что активировала в его натуре золотистого ретривера. В конце концов, он
положил куклу у моих ног. Я подождала, пока он гавкнул с ожиданием, отступил, передние лапы на земле, зад в воздухе, взгляд зафиксирован на игрушке.
- Спасибо. Какой хороший мальчик! Теперь я собираюсь ее взять. Хорошо?
Ничего враждебного в его ответе.
Я осторожно потянулась за куклой, двигаясь медленно, на случай, если он передумает.
Подняла ее и бросила через двор. Пес подбежал, схватил ее, подбросил, снова поймал, потом вернулся и положил к моим ногам.
- Продолжай. Я сейчас вернусь, - сказал Генри. Он подошел к двери и проскользнул в дом.
- Я за тобой.
Перл последовала за ним.
Мы с Киллером играли следующие двадцать пять минут. Генри не появлялся. Перл не
появлялась. Я заметила, что пес стал задумчивым, что вызвало у меня беспокойство насчет
собачьих укусов. Эд наблюдал из окна, с любопытством и изумлением, возможно, думая, что только собака могла поддаться так глупо. Я размышляла, не сойду ли с ума, когда день
подойдет к концу. Когда это случилось, кукла устала до изнеможения, и Киллеру
пришлось лечь и положить ее между лап для отдыха.
Я с трудом поднялась на ноги и медленно попятилась к своей двери, где достала ключи, отперла и вошла, не сводя глаз с собаки.
* * *
С почтой пришел большой коричневый конверт. На лицевой стороне было написано мое
имя. Ни почтового штемпеля, ни имени и адреса отправителя. Я быстро осмотрела его и с
осторожностью открыла. Однажды мне презентовали парочку тарантул, в похожем
конверте.
На листах, которые я извлекла, были копии фотографии Неда Лоува и краткий перечень
ордеров на его розыск. Черно-белое фото ему не льстило. Должно быть, оно было сделано
давно, потому что он выглядел моложе, но таким же усталым. В те дни он щеголял
скупыми усиками, и мешки под его глазами еще не достигли полного размера. Он был
скромным и невзрачным, чему способствовали не столько его черты, сколько измученный