Не знаю, как нужно говорить с женщиной, которая потеряла единственного ребенка.
Конечно, я могу изобразить репортера, интересующегося делом, но врать женщине, которая пострадала от такой потери, было слишком даже для моей хорошо развитой
способности вольно обращаться с правдой. Я не могу создавать впечатление, что ищу
справедливости для Слоан, когда мне платят совсем за другое, да и это другое у меня
получается не очень хорошо.
Там еще был Байярд Монтгомери. Пока что о нем много не рассказывали. Я знала, что он
был невидимым оператором, когда снимали пленку, и я не могла удержаться, чтобы не
подумать, что это его стиль поведения. В одно и то же время фиксировать события и
растворяться на заднем плане по одному ему известным причинам.
Я перенесла его имя наверх списка и отправилась в постель, чувствуя себя трусихой, но с
облегчением.
15
Угроза
Май 1979 года
Слоан встречалась с Остином в течение пяти месяцев в одиннадцатом классе Академии
Климпинг. Сначала его внимание повышало ее самооценку. Он был спортсменом и
круглым отличником. Он проучился два года в элитной школе на восточном побережье, и
его персональным стилем были рубашка с галстуком и спортивный пиджак, которые он
носил каждый день. Он держался отстраненно и надменно, что создавало ему
неотразимую ауру командира. Одноклассники смотрели на него снизу вверх, и он этим
пользовался.
Казалось, он наблюдает за ними издали, награждая, если ему угождали, и выражая
презрение, если нет. Он использовал сарказм и пренебрежение, как кнут, действуя с такой
властностью, что ребята искали его одобрения и старались избежать наказания.
Слоан держалась от него подальше, зная, что уязвима для атак. Она была почти метр
восемьдесят ростом и переживала из-за этого. Она возвышалась над одноклассниками
начиная с шестого класса, когда девочки магическим образом начинают созревать, оставляя мальчишек позади.
Еще Слоан была под ударом из-за своих родителей. Не только ее мать была алкоголичкой, но и ее родной отец был неизвестен. В таком обществе, как в Хортон Равин, несмотря на
либеральные настроения, она чувствовала себя изгоем. Из-за статной фигуры она еще
больше бросалась в глаза.
Ее подруга Поппи нравилась всем, миниатюрная блондинка с мягкими манерами, качества, которыми Слоан восхищалась, но не обладала. Она была шумной, компенсируя
свой социальный дискомфорт резким смехом. Она не пользовалась косметикой и не
увлекалась модой. Ей нравились спортивные костюмы и кроссовки. По воскресеньям она
ходила в церковь, а последние два года работала в летнем церковном лагере для детей с
шестого по девятый класс. Она знала, что за глаза некоторые называют ее “мисс - всем
ребятам пример”.
Однажды в октябре, в пятницу, в конце учебного дня, Слоан стояла у своего шкафчика и
доставала книги, которые понадобятся ей на выходных. Она подняла голову и заметила
Остина Брауна. Он прислонился к стене и внимательно смотрел на нее.
- Тебе помочь? - спросил он.
- У меня все в порядке. Как насчет тебя?
Он улыбнулся.
- У меня тоже все в порядке. Спасибо, что спросила.
Его глаза были странного зеленого цвета, и на нем была рубашка такого же оттенка и
галстук - на тон темнее. Даже на расстоянии трех метров она чувствовала запах его
одеколона, который был свежим и чистым. Слоан не могла вообразить, зачем он с ней
заговорил.
- Тебе что-нибудь нужно? - спросила она.
- Ты меня интересуешь.
- Я?
- Ты не считаешь себя интересной?
Она засмеялась от неловкости.
- Нет.
- Что произошло между тобой и Поппи? Я думал, что вы лучшие подруги.
Слоан не знала, чего ждать от перемены темы. Она не хотела думать о Поппи, общества
которой ей не хватало несколько последних выходных, когда она занималась.
- Мы до сих пор подруги.
- Но не лучшие. Нет, если ты все время ходишь одна.
- Какое тебе дело до этого? Я стараюсь заниматься, чтобы получать хорошие оценки. Нам
с Поппи разрешено делать, что мы хотим.
- Конечно, но это странно. Ты думаешь, что она предпочтет заниматься с тобой, чем гулять
с Троем.
- И что ты этим хочешь сказать?
- Как оказалось, ты мне нравишься больше без нее.
- Как мне повезло.
- Не вредничай. Я пытаюсь что-то сказать, если ты дашь мне возможность.