Она захлопнула дверцу шкафчика и щелкнула замком.
- Знаешь что? Мне наплевать. Ты - дерьмо. Ты злой и высокомерный и обижаешь людей.
Мне это не нравится.
- Достаточно честно. А если я буду хорошим?
- О, конечно. Как долго?
- Пока ты будешь доброй со мной. Звучит как договор?
- Но я не добрая с тобой. Назвать тебя дерьмом было грубо.
- Но честно.
- Остин, этот разговор меня раздражает. Что ты задумал?
- Давай сходим куда-нибудь. На свидание. Только мы вдвоем. Мы поговорим.
Она устало посмотрела на него.
- Знаешь, я видела тебя в деле. Это просто способ, чтобы меня подставить.
- Я тебя не подставлю. Зачем бы мне это делать?
- Ты сделал то же самое с Мишель, а до нее - с Хитер.
- О-о, я понял. Ты следила за мной. Все записывала, мне это нравится.
Слоан с отвращением помотала головой.
- Ты такой эгоист.
- Мое лучшее качество. Оказывается, Хитер не такая умная. Мишель сказала, что я ее
оскорбил, и она порвала со мной.
- Не порвала.
- Да, порвала. Можешь сама у нее спросить.
- Может и спрошу.
- Хорошо. Я позвоню тебе завтра, после того, как ты с ней поговоришь. Могу сказать, что
она скажет. Я звонил ей недостаточно часто. Мы не ходили развлекаться. Она все время
спрашивала, не думаю ли я, что у нее слишком маленькие сиськи, что я отрицал. Она не
могла оставить в покое этот предмет, так что в конце концов я сказал, что она права, у нее
крошечные сиськи, и она вообще не в форме, если уж говорить.
- У нее не маленькие сиськи. Это смешно.
- Тогда ты сообщи ей эту новость. Я уже устал повторяться.
Слоан рассмеялась.
Прозвенел звонок, и они разошлись. Позже, когда она спросила о нем Мишель, та сказала, что он звонил ей недостаточно часто, и все, что он хотел - это заниматься, когда ей
хотелось развлекаться. Она не упоминала свои сиськи.
Остин позвонил на следующий день и спросил, не хочет ли она сходить в кино, что она
согласилась сделать.
Шли недели, и Слоан поняла, каким другим он был наедине: мягким и добросердечным.
Он сказал, что любит проводить с ней время, потому что она серьезная. Она ничего из себя
не строила и не флиртовала с другими парнями. Слоан отвечала своей теплотой,
пораженная его открытостью. С другими он оставался прежним: неприятным, высокомерным и резким. Она видела, как все смотрят на нее, не понимая, как она его
терпит. Еще было молчаливое любопытство насчет того, что он нашел в ней, когда так
много девушек пытались завладеть его вниманием и потерпели поражение.
Однажды она прямо спросила его:
- Что все это значит? Я не понимаю.
Он улыбнулся.
- Ты спрашиваешь, почему ты мне нравишься?
- Да. И не морочь мне голову.
- Давай посмотрим. Я бы сказал, это потому, что ты искренняя, и ты умная, и ты со всех
сторон - хороший человек. И ты даже не знаешь, какая ты красивая.
Она привыкла к его ехидным комментариям, подковыркам, которые снижали значение
каждого доброго слова, которое он говорил. Вместо этого, он взял ее руку и приложил к
своим губам.
И что ей было с ним делать, как не поверить его словам?
И Слоан и Остин были из семей с деньгами, но тот факт, что отчим Слоан занимался
строительством, ставил его на более низкий уровень по сравнению с отцом Остина -
высокооплачиваемым адвокатом. Мать Остина тоже была адвокатом, как и два его брата.
Все они отличались острым языком, резкостью и прямотой.
Они с Остином встречались совсем недолго, а он уже стремился познакомить ее со своей
семьей. В тех случаях, когда Слоан доводилось у них обедать, она была напугана ими
всеми. В их компании она уходила на задний план, не желая обращать на себя внимания, чтобы избежать их бесцеремонного любопытства и моментального осуждения.
Они не вели разговоров. У них были споры и стычки, интеллектуальная война, в процессе
которой каждый старался преодолеть остальных. В этих словесных поединках шла в ход
любая тактика. Главное - быть быстрым, чтобы выбить из седла своего оппонента при
первой возможности. Главное - быть правым, а если неправым, то все равно победить, честно или нечестно.
Остин мужественно сражался, но не мог победить. Его родители и братья были
беспощадными и не делали ему снисхождения. Слоан было невыносимо смотреть, как он
съеживался по мере продолжения баталий. Остальные казались энергичными и бодрыми, а
раны Остина оставались незаметными, а если замечались, то становились предметом
насмешек.
Следующие два месяца отношения развивались полным ходом. Чего она не ожидала, это
стремления Остина постоянно быть рядом. Они разговаривали по телефону часами, вместе занимались, играли в теннис, гуляли и смотрели телевизор. Он искал ее до и после