Я видела шесть кабинок в дальнем конце бассейна, с пальмами сбоку. Я не сразу поняла, глядя на конструкцию через барьер, что бассейн продолжался под стеклянной стеной в само лобби. Часть в лобби была, в основном, декоративной, но общий эффект был хорошим.
На росписи на улице стояли старинные автомобили, и не было и намека на различные заведения для туристов, которые вытянулись вдоль Стейт сейчас.
Справа была изображена широкая лестница, покрытая ковром, которая вела в мезонин. Я повернулась и увидела ту же лестницу в реальности.
Я поднялась и повернула направо, так что оказалась лицом к улице. То, что я представляла себе рестораном или комнатой отдыха, оказалось роскошным угловым номером. Медный номер на двери был витиеватой цифрой 2. Был слышен звук телевизора изнутри.
Я подошла к окну в конце коридора и выглянула на улицу. Солана должна была сделать снимок из окна в номере, потому что с того места, где я стояла, перспектива была немного другой.
Я спустилась по широкой лестнице в лобби. Служащий за стойкой был лет тридцати, с узким костлявым лицом и волосами, напомаженными и зачесанными назад в стиле, который я видела только на фотографиях 40-х годов. Его костюм тоже был в стиле ретро.
— Доброе утро. Чем я могу вам помочь?
Его ногти блестели от недавнего маникюра.
— Меня интересует номер в мезонине, — сказала я и показала вверх.
— Это номер Авы Гарднер. Сейчас он занят. Как скоро вы хотите его забронировать?
— Вообще-то, не хочу. Я думала, что туда вселилась моя подруга, и хотела устроить ей сюрприз.
— Она просила ее не беспокоить.
Я слегка нахмурилась.
— Это на нее непохоже. Обычно у нее постоянный поток посетителей. Конечно, она в процессе развода, и может опасаться, что к ней явится ее бывший. Вы можете сказать, какое имя она использовала? По мужу она была Броди.
— Боюсь, что не могу дать вам эту информацию. Это противоречит правилам отеля. Приватность наших гостей — наш главный приоритет.
— Что если я покажу вам фотографию? По крайней мере, вы сможете подтвердить, что это моя подруга. Мне не хочется барабанить в дверь, если я ошиблась.
— Почему бы вам не дать мне свое имя, и я позвоню ей.
— Но это испортит сюрприз.
Я повернула поясную сумку вперед и расстегнула маленькое отделение. Достала фотографию Соланы и положила на стойку.
— Боюсь, что не могу помочь.
Он избегал смотреть мне в глаза, но я знала, что он не удержится, чтобы не взглянуть на фотографию. Его взгляд скользнул вниз.
Я ничего не сказала, но не сводила с него глаз.
— В любом случае, у нее сейчас посетитель. Джентльмен только что туда поднялся.
Так много для его уважения ее приватности.
— Джентльмен?
— Красивый седой мужчина, высокий, очень ухоженный. Я бы сказал, что ему за восемьдесят.
— Он назвал свое имя?
— Ему не нужно было. Она позвонила и сказала, что ожидает мистера Питтса, и когда он придет, я должен послать его прямо наверх, что я и сделал.
Я почувствовала, как краски покидают мое лицо.
— Я хочу, чтобы вы позвонили в полицию, и я хочу, чтобы вы сделали это прямо сейчас.
Он посмотрел на меня с лукавой улыбкой на губах, как будто это был розыгрыш, снимаемый скрытой камерой, чтобы проверить его реакцию.
— Позвонить в полицию? Джентльмен тоже это говорил. Вы оба серьезно?
— Черт! Просто сделай это. Спроси детектива Чини Филлипса. Можешь запомнить?
— Конечно, — сказал он, поджав губы, — Я не дурак.
Я не уходила. Он поколебался и взялся за телефон.
Я развернулась и побежала по лестнице, перепрыгивая через ступеньки. Почему она позвонила Генри? И что она могла сказать, чтобы заставить его прийти? Когда я во второй раз подошла к номеру Авы Гарднер, телевизора не было слышно.
Модернизация и ремонт отеля, к счастью для меня, не включали установку замков, открываемых карточками. Я не определила тип замка, но какая разница? Расстегнула сумку и достала кожаный футляр с пятью отмычками. Я бы предпочла прикрытие громкой музыки и разговоров, но не могла рисковать. Только собралась приступить к работе, как дверь открылась, и я увидела Солану.
— Могу сэкономить тебе время. Почему бы тебе не войти? Служащий позвонил и сказал, что ты поднимаешься.
Вот придурок, подумала я, и вошла в комнату. Солана закрыла дверь и повесила цепочку.
Это была гостиная. Двери слева были открыты, показывая две спальни и ванную, отделанную белым мрамором с серыми прожилками.
Генри лежал без сознания на широком диване с присоединенной к руке капельницей, игла вставлена в вену. Цвет лица еще был хороший, и грудь ритмично поднималась и опадала.