Одинокая женщина в лесу есть не что иное, как приманка для медведей и пауков.
Здание было викторианской постройкой, которая со временем подверглась хаотичным переделкам. Похоже, что задняя веранда была добавлена, а потом закрыта. Крытый проход соединял дом с другим зданием, которое, видимо, тоже сдавалось. Цветочные клумбы были безупречными, кусты подстрижены и краска на стенах выглядела свежей.
Эркеры на противоположных концах здания выглядели оригинальными, эркер на втором этаже аккуратно располагался над таким же на первом, с выступающим пояском над карнизом. Искусно сделанный полуметровый выступ поддерживался деревянными кронштейнами, покрытыми резьбой в виде кругов и полумесяцев.
Птицы свили гнезда на карнизах, и неопрятные пучки веток казались такими же неуместными, как вид небритых подмышек у элегантной женщины.
Входная дверь стояла открытой, а записка над звонком гласила: «Звонок не работает, стука не слышно, офис в задней части холла.» Я решила, что это было приглашением войти.
В конце коридора три двери стояли открытыми. Через одну я увидела кухню, которая выглядела большой и устаревшей, линолеум выцвел до почти бесцветного оттенка.
Кухонное оборудование было таким, как я видела на выставке, где была представлена жизнь американской семьи каждое десятилетие, начиная с 1880 года.
У дальней стены я заметила черную лестницу и представила, что где-то недалеко должна быть задняя дверь, хотя мне было ее не видно.
Вторая дверь открывалась в то, что должно было быть малой гостиной в задней части дома, которая теперь была превращена в столовую, простым размещением неуклюжего дубового стола и десятка разрозненных стульев. В воздухе пахло мастикой, табаком и приготовленной вчера свининой. Вязаная салфетка покрывала поверхность неуклюжего буфета.
Третья открытая дверь обнаружила оригинальную столовую, судя по ее изящным пропорциям. Две двери были блокированы серыми металлическими шкафами для документов, и большой письменный стол был зажат между окнами.
В офисе никого не было. Я постучала по дверному косяку, и женщина появилась из помещения, которое, возможно, было встроенным шкафом, переделанным в уборную.
Она была полная. Ее седые волосы, жидкие и вьющиеся, были неаккуратно собраны наверху, оставляя больше висящих прядей, чем тех, которые она сумела закрепить. На ней были маленькие очки в металлической оправе, а ее зубы налезали один на другой, как части тротуара, поднятые корнями деревьев.
Я сказала:
— Я ищу Мелвина Доунса. Вы можете сказать, в какой он комнате?
— Я не даю информацию о своих жильцах. Я забочусь об их спокойствии и безопасности.
— Вы можете сообщить, что к нему пришли?
Она моргнула, ее выражение не изменилось.
— Я могла бы, но нет смысла. Его нет.
Она закрыла рот, видимо не желая досаждать мне большим количеством информации, чем я требовала.
— Вы не знаете, когда он вернется?
— Я знаю не больше вашего, дорогая. Мистер Доунс мне не доклавывает, когда приходит и уходит. Я его домовладелица, а не жена.
— Не возражаете, если я подожду?
— На вашем месте я бы не стала. По средам он возвращается поздно.
— Во сколько, в шесть?
— Я бы сказала, около десяти, судя по его прошлому поведению. Вы его дочь?
— Нет. А у него есть дочь?
— Он упоминал о ней. Кстати, я не разрешаю одиноким женщинам посещать жильцов после девяти вечера. Это подает плохой пример другим жильцам.
— Наверное, мне лучше прийти в другой день.
— Приходите.
Вернувшись домой, я направилась прямо к Генри и постучала в дверь. Мы с ним не виделись несколько дней. Я заметила его в кухне, когда он доставал из нижнего шкафчика большую миску. Постучала по стеклу, и увидев меня, он положил миску на стол и открыл дверь.
— Я не помешала?
— Нет, нет. Заходи. Я мариную огурцы. Можешь помочь.
В раковине я увидела большой дуршлаг, полный огурцов. В дуршлаге меньшего размера лежал лук. Маленькие баночки с кукурмой, горчичными семенами, семенами сельдерея и кайенским перцем выстроились на столе.
— Это твои огурцы?
— Боюсь, что да. Это уже третья партия, которую я мариную в этом месяце, и их еще полно.
— Я думала, ты купил только один кустик.
— Ну, два. Один казался таким маленьким, что я решил добавить второй, просто для компании. Теперь побеги заняли половину двора.
— Я думала, что это кудзу.
— Очень смешно.
— Не могу поверить, что ты до сих пор собираешь урожай, в январе.