Майор Морошкин быстро рисует на доске ломаную линию, а затем добавляет к своему «графику» силуэт самолетика и фигурки трех парашютистов... И начинает объяснять своему начальнику подполковнику Жбанову:
— Вот здесь мы увидели их аэроплан,— майор ткнул пальцем в начало линии.— Высота — четыреста метров. Затем — снижение.— Морошкин показал, как спикировал самолет...— Затем резкий набор высоты — до шести тысяч метров и отворот на сто восемьдесят градусов — стало быть, прошел домой! А вот здесь они сбросили своих людей! — торжественно показал Морошкин на отрезок прямой, которым обозначен путь самолета, когда он шел на самой малой высоте.— Это подтверждают и донесения с мест: с хутора Черного и от паромщика Попова — они тоже видели парашютистов, человек десять... Это разведка! Две или три группы.—И помедлив, добавил:—-Я тут одного человека жду... из тех мест... Он должен проверить...
Жбанов подошел к рисунку Морошкина. Обвел его жирным кругом, а в центре его
написал размашисто: «Зона особого внимания».
Раннее утро. Трое из группы Тарасова осторожно подплывают к громадной стальной сетке. Один начинает тщательно обследовать ее ячейки, другой готовит мощные кусачки... Третий достал похожий на авторучку прибор, приложил его к проволоке — ярко вспыхнула вделанная в прибор лампочка.
Тарасов осторожно перекусил в нескольких местах толстую проволоку, развел в стороны ее концы. Все быстро перебрались по ту сторону заграждения. Последний аккуратно заделал брешь...
Перед разведчиками — громадные опоры моста. Двое достают из подсумков пластиковые мины, «приклеивают» их к бетонным опорам. В одной из мин — миниатюрный часовой механизм.
Пугачев осторожно всплыл на поверхность. Над ним — широкие пролеты. В руках Пугачева подобие ракетницы с прицельной рамкой. Бесшумно взметнулась из-под воды короткая толстая гильза с проволокой на конце и легко «присосалась» к одному из пролетов. Пугачев опустил на дно, присоединил к проволоке часовой механизм, взвел его и поднял большой палец. Группа плывет прочь от «заминированного» моста...
Двенадцать десантников, которыми командуют Кириков и Пахомов, только что спрятали свои парашюты.
— Стройся!—негромко скомандовал Кириков.
Разведчики быстро образуют шеренгу.
— Попрыгали!
Все начинают подпрыгивать. Кириков и Пахомов прислушиваются...
— Чернов, подтяните карабинчик на ранце! — заметил Пахомов.
— Готовы? — спросил Кириков.
— Так точно! — недружно ответили разведчики.
— Вперед!
Строй смешался, разделился на две части. Ребята прощаются друг с другом молча, как и подобает людям их профессии...
— Будь здоров, шуми покрепче! — улыбаясь, говорит Кириков Пахомову.
Тот крепко жмет руку товарища, хлопает его по плечу и козыряет — небрежно...
— За мной! — командует своим старший лейтенант Кириков.
Самоходная ракетная установка сухопутных войск. Рядом с ней раскинута камуфлированная двухместная палатка.
По сигналу Тарасова Егоров бросается к кабине, вытаскивает из нее и мгновенно «пеленает» здоровенного водителя.
Тарасов осторожно поднял полог палатки. В ее углу, возле портативной рации, сидит на корточках молодой майор Скиба. Тарасов осторожно встал перед ним на колени и вежливо кашлянул.
Майор резко повернулся, чтобы схватить кобуру с пистолетом. Но Тарасов успел легко отбросить ее в сторону. Он не заметил, как майор быстро нажал большим пальцем кнопку портативной рации.
— Кто такой? — спросил майор.
В кабине вертолета Морошкин задумчиво смотрел сквозь широкие окна на лес, на просеки.
Низко прогудел зуммер рации, Морошкин насторожился.
— Седьмой, я — второй,— раздалось четко в наушниках.
— На приеме,— ответил майор.
— Посторонний передатчик в квадрате шесть! Пеленг — сто двадцать градусов, удаление — двадцать шесть километров!
— Понял тебя, давай послушаем! — Морошкин включил тумблер на щитке перед собой.
В палатке ракетчика Тарасов вынул из-под лапника, на котором лежал Скиба, полевой планшет. Полистал несколько бумаг.
— Парашютисты? — равнодушно и громко спросил вдруг Скиба.
Тарасов и ухом не повел — весь ушел в созерцание бумаг «противника».
—Парашютисты! — утвердительно заключил майор Скиба.—И форму такую я
видел... Ботиночки на платформе... Курточка с карманами... Береточки... Тельняшечки...
Егоров в это время «тряс» водителя ракетной установки:
— Какая дорога к бензохранилищу лучше— через Выселки или мимо Дубовиц?
— Не знаю...
Майор Морошкин обвел жирным кружочком нужное место на карте. А в наушниках звучали голоса Тарасова и Скибы:
— О-о-го-го! Да тут... А я, признаться, думал, что так себе, плотвичка какая-нибудь. А вы... Кандидат в севрюги.— Тарасов переложил майорские бумаги в свою сумку.
— А где же план позиций?
— Вот тут!—майор злорадно ткнул пальцем себе в лоб.
— Ладушки! — Тарасов поднял полог палатки и подмигнул Егорову.
Тот достал из кабины тягача рацию, вынул из ее внутренностей две лампы и положил их в карман.
Тарасов вдруг потянулся в угол палатки и вытащил портативную рацию, которую так ловко и незаметно для десантников включил майор Скиба.
— Ну-у, товарищ майор, вы голова! — удивился Тарасов, с улыбкой глядя на Скибу.
Первым из палатки выскочил лейтенант. Егоров спешил за ним, на ходу выворачивая штырь рации ракетчика. Они бросаются в лес. Скиба, хохоча, вылезает из палатки...
...Громко щелкнуло внутри гильзы, которую приладил под пролетом моста Пугачев. И тут же из нее с воем и свистом начали взлетать разноцветные ракеты.
...Из домика, где несет службу охрана моста, выскочили четверо, сели в «газик», который сейчас же помчался к тому месту, откуда взвивались ракеты Последним из гильзы выпал короткий жестяной флажок, на котором написано: «Мост взорван»
— Да не тараторь ты, я тебя прошу! — досадливо просит в кабине вертолета майор Морошкин.— Где этот мост?.. Ясно... И когда взорвали?
— Минут пять назад! — слышится в наушниках Морошкина.
— По-онял тебя!
— Не слышу, товарищ майор!
— Я говорю, дуй к постороннему передатчику.
— А вы?!
— Сбегаю к мосту! Конец связи!
Морошкин пометил кружочками на своей карте точки, о которых ему только что сообщили, и задумчиво произнес:
— Не ожидал, гвардейцы...
Тарасов и Егоров бегут по сумрачному лесу. Потные лица, береты торчат из карманов, куртки распахнуты, рукава подвернуты до локтей.
Егоров ломится как бульдозер: ломает своим крепким телом кусты, разрывает грудью ветви...
Тарасов останавливается, смотрит на компас и карту.
— Возьми-ка чуть левее! — командует он.— И оборотов прибавь!
Они двинулись дальше.
На реке, в кабине амфибии, возле телеэкрана майор Морошкин. Рядом с ним — прапорщик, он отвечал за охрану моста ысейчас переминается с ноги на ногу, ожидая «фитиля».
— Проморгал мосточек?! — спрашивает Морошкин, вертя в руках коробку с часовым механизмом и флажком «Мост взорван».
— Никак нет... Весь берег прочесали... Из воды, рядом с амфибией, показалась
голова аквалангиста. Он вытянул руку и положил на борт пластиковую мину, которую установили разведчики.
— Больше ничего? — Морошкин рассматривает мину.
— Чисто...
— А ты еще раз посмотри, пожалуйста. Аквалангист недовольно взглянул на майора и тут же нырнул.
Морошкин хотел включить рацию, но ему помешал настойчивый сигнал «газика», который резко затормозил на высоком берегу, как раз над самой амфибией Морошкина.
Из машины вылез военный и, скользя по круче, быстро спустился к реке. Вот он ступил в воду и помахал Морошкину. Майор тут же запустил двигатель амфибии и направил ее к военному.
— Здор-рово, Зуев! — радостно воскликнул Морошкин, когда амфибия ткнулась носом в песок.
Широко улыбаясь, Зуев козырнул Морошкину, торопливо побежал ему навстречу.