— Что же это за дело? — не показывая изумления, чтобы не спугнуть Ника, уточнила она.
— А пес его знает. Сэм сказал, что мне все одно не надобно. Но обещал поделиться, если выгорит. Только беда у него, для этого дела еще одна штука была нужна, а он потерял. Теперь заново все надо, а второй раз так удачно труднее.
Поняв, что парень толком ничего про «штуку» не знает, Илона договорилась прийти завтра на примерку, и показала Барку на выход. Вот и пригодится зонт.
Глава 8
Барку в куртке из плотного сукна и шерстяном кепи дождь был нипочем, и он, прыгая через лужи, быстро нашел свободный кэб, куда усадил Илону, заботливо поддерживая ее на скользкой мостовой.
— Это вы хорошо придумали, чтоб плоские сапоги были. А то дожди как зарядят, так высохнуть не успеет, а в декабре морозцем за ночь прихватит, и только под ноги гляди. Мы сейчас прям в ту гостиницу, да?
Как ни хотелось Илоне домой, к теплому пледу с горячим молоком, но пришлось согласиться. Чем быстрее она покончит с этим делом, тем лучше.
Теплый плед! Как она могла забыть?
— Барк, где можно купить недорогой шерстяной плед? — Ее взгляд скользнул по улице и зацепился за разносчицу с пирогами, которая пряталась под навесом у лавки мясника. — Ой, нет, сначала в ресторацию. Я проголодалась.
— Я тогда вас снаружи подожду, — и на недоумевающий взгляд пояснил, указав на свою рабочую куртку и потертые штаны: — не пустят меня в ресторацию.
— Ох… Может, ты знаешь ресторацию, куда тебя пустят?
— Знаю одну таверну, там публика чистая. Туда и мне можно, и вам не зазорно. Эй! — Барк крикнул так громко, что Илона отшатнулась. — Сейчас прямо до Малиновой, а там налево.
— Вам в «Краба», что ль? — отозвался возница.
— Ага, туда.
Таверна «Королевский краб» выглядела неплохо, и публика была пусть и не зажиточная, но ни заплат, ни тем более прорех Илона не заметила. Юбка женщины у окна хоть и была из ткани в немудрящий горох, но яркая, не выцветшая, а сюртук ее спутника хоть и немаркого серого цвета, но не потертый на локтях. Матушка учила Илону подмечать подобные мелочи, когда брала с собой на благотворительную раздачу еды. Этой, мол, не надо, у нее и так все есть, видишь, одета в новое, а вон тому, хоть и выглядит франтом, лишний кочан капусты не помешает — пальто на нем не по размеру и изрядно вытерто. Те из посетителей «Краба», кого Илона смогла рассмотреть, в бесплатных овощах явно не нуждались.
Вокруг бодро гомонили, угощались неизбежным квакисом, хвастались удачными покупками и обменивались сплетнями. Илона услышала «странная кража» и навострила уши; но оказалось, у кого-то с могилы недавно почившего родственника «уперли» черную ленту, которой был увит венок. Видимо, в городе проживал вор, мечтавший прославиться коллекцией самых странных украденных вещей.
Тем временем к ним подскочил разносчик, скользнул взглядом по Илоне и с сомнением уставился на Барка — тот подмок, бегая под дождем, и его видавшая виды куртка пошла темными пятнами.
— Прошу вас, столик для двоих, — Илона скопировала тон матушки, и разносчик с поклоном указал им на свободные места, и тут же скороговоркой перечислил сегодняшнее меню. Барк заказал похлебку с чесноком, сыром и охотничьими колбасками. Илона замешкалась. Хотелось всего и сразу.
— Креветки… Вы говорили, есть в меду?
— Да. Иська безрукая мимо несла и на сковородку пролила, так хозяин сказал, что бывает и такой рецепт, только редко кто его берет. Но у нас и без меда креветки есть, с чесноком и просто с солью.
— Нет-нет, мне в меду, пожалуйста. Огурцы из бочки, да посолонее. Прошлогодние есть? Вот их и давайте. Картошку… а клюквенного соуса нет?
— Нет, у нас не водится, но есть варенье, я спрошу, может, Иська перетолчет.
— Благодарю вас. Так… а сладкие пироги?
— Есть с яблоками, груш в этом году не уродилось.
Илона застонала. Почему-то захотелось именно груш. Разносчик добавил:
— Иська сейчас собирается новый противень лепить. Если вы доплатите, можно баночку прошлого года открыть.
— Весьма признательна. Да, я доплачу и вам, и вашей поварихе. Прошу вас, принесите сразу, как что-то готово будет.
— Так креветки уже, стоят, дожидаются, кто такой странный придет. Только минуту разогреть. Я мигом.
И действительно, вскоре перед Барком стояла его похлебка, а перед Илоной — тарелка креветок. Картошку просили подождать, пока соус сделают. Зато огурцы принесли тут же, в отдельной плошке. Илона глянула на миску у Барка и попросила себе плошечку похлебки, самую маленькую, которая у них есть.
— Вы прям как та, которую намедни в тюрягу посадили, — хохотнул разносчик, ставя перед ней крохотную плошечку, в какой обычно сметану подают.
— М? — Илона вопросительно посмотрела на него поверх ложки, совершенно непозволительно для светской леди, но сдержаться не могла, несмотря на все уроки леди Фрикуссак.
— Тоже все у своего хахаля еду таскала, как живот торчать стал. Еще одну тарелку заказать у них, видать, денег не было.
— У хахаля? — переспросила Илона. Она пыталась сообразить, как бы подступиться к разносчику с расспросами, и зацепилась за последнее слово.
— Ну да. Не муж, кольца на ней не было, да и… даже если б нацепила кольцо, вот Звездами клянусь, не муж, я это чую.
Разносчик явно был рад покрасоваться знакомством с известной преступницей.
— И часто они сюда ходили? — наконец, придумала Илона вопрос.
Прикончив похлебку, она принялась за креветки, местами подгоревшие, но странным образом это лишь разожгло аппетит.
— Не часто, — нехотя признался источник сведений, — раза три были, а может, и четыре. Точно-точно помню, что заходили, когда еще и живота не видать было. Я их запомнил, потому как гавкались все время. Я теперь так думаю, не хотел он дитё заводить, вот и ругал ее.
Илона изобразила живейший интерес. Живота не было — значит, не позже мая. Так-так-так…
— Это был один и тот же кавалер, или она приходила с разными?
— Да не… помню хорошо, чернявенький с усиками… Вот прям на прошлой неделе и были тут. Сейчас подойду! — махнул он соседнему столику. — Так-то вот подаешь клиенту тарелку и не представляешь, на что он сподобится. Я узнаю в кухне, соус уже, должно быть, готов.
Разносчик убежал. Илона жевала креветки в меду и думала о том, что ей уж очень повезло с «Крабом». Или это не везение? Ну конечно же, городок маленький, Айси с Сырноксом много где побывали, а простой люд, как известно, обожает ужасы и трагедии, чем грязней, тем лучше. Теперь, небось, все наперебой хвастаются знакомством с местной знаменитостью: один кусок мяса продал «кровавой госпоже Лангин», другая ей нижнюю сорочку шила. Впрочем, белошвеек расспрашивать незачем, в такие места Айси наверняка ходила одна, а вот в лавки вместе с «хахалем». Не самой же ей корзину тащить.
Майор стражи сразу поверил Сырноксу — это проще, чем рассылать подчиненных для дознания. Вот она, преступница готовая. Ему почет за раскрытое дело, и стараться не нужно. А ведь стоит поговорить с людьми, и наверняка найдутся, кто помнит Айси с этим самым Сырноксом и в начале лета, и весной, а может, и прошлой зимой.
Решено. Сейчас они с Барком купят плед и заедут в управление стражи. Тюрьма там рядом, соседнее здание. И плед нужно передать, и… наверное, попросить что-нибудь из еды Айси завернуть. И обязательно поговорить с майором об этом Сырноксе. Кроме нее, Илоны, сделать это некому. Айси здесь одна и никому не нужна. Если и были у нее подруги, то наверняка отвернулись от нее, когда она решила оставить ребенка от мужчины, не пожелавшего стать ее мужем.
Но почему же Сырнокс продолжал оставаться с Айси, если не хотел ребенка? Обычно такие кавалеры исчезают, стоит сообщить им о грядущем отцовстве. Люси будто бы решила утвердить Илону в мысли, что матушкины планы — лучшее, что может ей предложить жизнь, и едва ли не каждый вечер рассказывала о печальных судьбах обманутых женщин. Во всех историях — Илона предполагала, что по меньшей мере половина из них правда — негодный кавалер исчезал либо сразу после совращения, либо узнав, что девушка в тяжести, либо когда ему подворачивалась более выгодная партия. А Сырнокс остался с Айси, хоть и не собирался на ней жениться и ребенка не хотел. Притом обрадовался, когда Айси арестовали и сделал всё, чтоб она осталась под подозрением. Странно. Очень странно.